Елизавета Петровна

В истории долгой связи Елизаветы и Шувалова была своя тайна. Трудно развивать эту интимную тему, но и умолчание о ней было бы ханжеством и лицемерием. Можно сказать определенно, что не юный Шувалов стал инициатором этой близости. «Случай» Шувалова отразил личные проблемы императрицы. Многолетний брак с Разумовским к концу 1740-х годов дал трещину, время заботливых хлопот императрицы вокруг «друга нелицемерного» Алеши прошло. Вряд ли изменился Разумовский - в то время мужчина в самом соку. Изменилась сама императрица. К закату своей жизни ослепительная красавица Елизавета панически боялась малейшего упоминания о смерти, она отчаянно бежала от старости, безобразившей ее прекрасное лицо. Между тем люди в тот век старились быстро, к тому же государыня вела, как сказано выше, весьма неумеренный, полуночный образ жизни, любила много и жирно поесть.

Умение стареть так, чтобы не выглядить смешной, как известно, большое искусство - им не овладела даже Екатерина II, женщина необыкновенно умная, но к концу жизни потерявшая весь свой юмор и самоиронию в погоне за очередным «Пиром», «Красным кафтаном», «Чернушкой» или другим юным альфонсом. А что уж говорить об императрице Елизавете, безумно любившей себя и, как точно сказал В. О. Ключевский, «не спускавшей с себя глаз». Вот и ее, подошедшую к сорокалетию, не миновала такая же страсть, в основе которой было, в сущности, отчаянное желание стареющей женщины остановить неумолимое время, стремление вместе с юным любовником вернуть ощущения новизны жизни и молодости.

Поначалу казалось, что век Шувалова - смазливого мальчика - будет коротким, как век других подобных юношей-кадетов, которые стали появляться у государыни. Зная императрицу и Шувалова, нельзя не поразиться несходству типов личности, интеллекта партнеров в этой паре. Но месяц проходил за месяцем, молодой фаворит не исчезал из покоев императрицы, а наоборот - обосновался в апартаментах, в которых раньше жил Разумовский, и остался там до самой смерти государыни в 1761 году. Фавориты - отставной и действующий - оказались выше всяких похвал: не было ни сцен, ни скандалов, ни кляуз. Разумовский попросту отошел в сторону, а Шувалов его не преследовал. Императрица подарила Разумовскому Аничков дворец на Невском проспекте, сделала его генерал-фельдмаршалом, и тот спокойно принял своеобразное отступное от бывшей супруги и зажил в свое удовольствие.

Кажется, что столь долгая привязанность императрицы к Ивану Шувалову объясняется не только желанием отодвинуть подальше осень жизни, но и тем, что Елизавета узнала и оценила многие замечательные качества своего юного любовника. С самого начала «случая» он, ставленник своих властолюбивых кузенов, не проявлял свойственной им наглости и беспредельной жадности. Он по-родственному поддерживал Петра и Александра. Благодаря фавору кузена те заняли первенствующие места в правительстве и при дворе. Но при этом нельзя сказать, что он был безвольной марионеткой в их руках. Шувалов вел себя необычайно скромно для «ночного императора». А возможности получить чины, звания, богатства у него были не меньшие, чем у Бирона или Потемкина в эпоху их фавора. При этом власть Шувалова была весьма велика, особенно в последние годы жизни императрицы, после ухода из политики канцлера Бестужева-Рюмина и усиления в конце 1750-х - начале 1760-х годов болезни Елизаветы, которая все реже и реже появлялась на людях и никого не принимала. Тогда Иван Шувалов оставался единственным докладчиком и секретарем больной императрицы, а порой единственным придворным, которого она допускала к себе. Шувалов не скрывал, что сам готовит тексты указов государыни. Так, он писал М.И. Воронцову: «Приказала мне написать письмо к собственному подписанию, которое теперь и подано» (Письма Шувалова, с.1416).