Елизавета Тюдор

Приговор был зачитан. В зале поднялась суматоха — граф Нортумберлендский упал в обморок. Подписать приговор любимой когда-то им женщине оказалось непросто. Но Анне было уже всё равно. Она не видела ни слёз на лице дяди, ни лежавшего на полу бывшего жениха…

* * *

Эшафот был покрыт плотной чёрной материей. Специально выписанный из Франции палач, владеющий мечом, ожидал в стороне. Конечно, положено было королеву жечь на костре, но Генрих проявил невиданное милосердие и заменил костёр на отсечение головы: всё-таки впервые в истории страны казнили королеву. Игра стоила свеч. Или топора.

Про Бэт все забыли и думать. Она стояла в сторонке, никем не замечаемая, всеми позабытая. Ей было два года и восемь месяцев, и она во все глаза смотрела на разворачивающееся перед её глазами зрелище. Вот мама идёт в сером платье, отороченном мехом. Как всегда красивая, только отчего-то печально её лицо. Вот рядом стоит высокий мужчина в закрытом капюшоном лице. Тётя, мамина старшая сестра, забирает у мамы молитвенник. Мама громко говорит о своей любви к папе, королю Генриху, и почему-то просит Иисуса забрать к Себе её душу. Мужчина в капюшоне заносит над своей головой меч, а мамина голова падает на чёрную ткань. Её губы продолжают шевелиться в безмолвной молитве. К маме подходят какие-то дамы, накрывают её тело простыней и уносят прочь.

Елизавета понимает: мамы больше нет. Она падает на колени в лужу, что осталась на земле после прошедшего ночью дождя, и бесконечно смотрит на то место, где только что стояла Анна.

— Как ты здесь оказалась? — няня пытается поднять с колен Бэт. — Я ищу тебя всё утро. Кто тебя сюда пустил?

Бэт не плачет. Она молчит и не обращает никакого внимания на няню. Мамы — нет. Её только что завернули в тряпку и унесли прочь. И голову мамину тоже завернули. А губы мамины всё шевелились и шевелились. Господи, за что?!

Часть вторая Отец

Здесь так любят рубить головы.

Странно, что кто-то ещё вообще уцелел.

Льюис Кэрролл

Глава 1 1536 год

1

После казни прошло всего одиннадцать дней, а Генрих уже объявил женой ту самую фрейлину, которая недавно восседала у него на коленях. Джейн была девушкой тихой и кроткой, представляя собой полную противоположность предыдущим жёнам короля.

Фредерико всё это время находился в Англии и с ужасом наблюдал за разыгрываемой на его глазах кровавой драмой. По большому счёту на острове его больше ничто не держало, и он мог бы спокойно ехать во Францию к любимой. Но граф де Вилар не отпускал соотечественника от себя, давая ему мелкие поручения, а в основном используя его в качестве собеседника. Граф любил практиковаться в языках и заставлял Фредерико во время разговора по нескольку раз переходить с английского на испанский и на французский.

— Короля в Риме уже давно отлучили от церкви, — объяснял де Вилар, — он ничего не боится. Поверь, если эта жена не родит ему сына, он и её отправит на эшафот. Первый брак короля признан недействительным, принцесса Мария — незаконнорождённой. Теперь та же участь постигла и принцессу Елизавету. Что хуже, её мать обезглавлена. Брак также признан недействительным. Генрих может продолжать в том же духе бесконечно. Англиканская церковь полностью подчиняется ему, и ей плевать на мнение папы.

— Сколько мы ещё будем оставаться в Англии? — время от времени интересовался Фредерико. — Франция и Испания снова ведут военные действия. Не пора ли нам покинуть двор английского короля?

Но граф никуда не торопился и всеми силами удерживал Фредерико возле себя. Лишь однажды последнему удалось пересечь Ла-Манш. Осенью ему поручили отвезти тайное послание Франциску. В Англии начинался мятеж — новый указ короля о закрытии монастырей вынудил людей открыто выступить в защиту католической веры. Формально никто Генриха свергать не предлагал. Требования касались лишь воссоединения с Римом, признания принцессы Марии законной наследницей престола и ограничения власти короля, особенно в вопросах церкви и веры.

За простыми мятежниками стояли и более важные персоны. Воспользоваться случаем хотелось многим — на стороне восставших было в десятки раз больше народу, чем на стороне тех, кто защищал короля. Тем не менее помощь Франциска совсем не помешала бы. Оттянув силы на борьбу с внешним врагом, Генрих не смог бы в полную силу противостоять внутреннему.

Добраться из Лондона до Йорка, где ждали Фредерико, чтобы передать ему письмо, было непросто. Преданные королю войска стояли полукругом, отрезая путь к столице. Они не вступали в открытое противостояние с превосходившими силами восставших, но переезд на север страны стал представляться делом практически невозможным. Впрочем, обратный путь тоже несказанно осложнялся. Но Фредерико пока предстояло преодолеть первую часть путешествия.

— Мы приглашены в Хэтфилд Хаус, — объявил граф прямо перед отъездом.

— Это тот небольшой дворец неподалёку от Лондона, где живёт принцесса Елизавета? — поинтересовался удивлённый Фредерико.