Елизавета Тюдор

Если бы «прекрасный граф» нашел в себе силы переломить судьбу и попросту удалиться от двора в свои поместья, зажить там частной жизнью, он уберег бы свою голову. Но двор обладал непреодолимым магнетизмом, и тот, кто однажды вкусил блеска и роскоши столичной жизни и, подобно Эссексу, вознесся к самым вершинам власти, был не в силах выйти из игры. Вернуть ему утраченное величие могла только королева. Эссекс понимал это, как никто другой: «Между моим крахом и расположением моей государыни не может быть середины. И если она снова дарует мне свою благосклонность, вместе с этим она даст все, в чем я нуждаюсь и чего желаю в этом мире». Он не мог поверить, что королева более никогда не захочет увидеть его. Однако время шло, Эссекса ожидали кредиторы, и он начал терять надежду, а главное — терпение. Порой ему казалось, что непроницаемая стена между ним и его госпожой воздвигнута не ею, а его врагами: это Сесил и Рэли нашептывают против него и не позволяют королеве сделать шаг навстречу поверженному, но все еще любимому фавориту. Но все чаще, ослепленный гневом, он начинал проклинать сварливый нрав этой рыжей старухи. Один из его друзей писал: «Его речи о королеве уже не похожи на речи человека, находящегося в здравом рассудке… У него плохие советчики, и от них проистекает много зла. Королева хорошо знает, как усмирить гордый дух».

Увы, если Елизавета намеревалась лишь проучить Эссекса и не отвергала примирения, она упустила момент. Граф отчаялся и решился поднять мятеж, цели которого, похоже, до конца оставались неясны даже ему самому. Его дом на Стренде, на самом берегу Темзы, широко распахнул двери для десятков людей. В основном это были знатные дворяне, его друзья — графы Вустер, Саутгемптон, Рэтленд, Бедфорд, лорды Кромвель, Маунтигл, а также множество рыцарей — преданных ему ирландских ветеранов. Нетрудно догадаться, о чем шли разговоры в Эссекс-хаусе: разгоряченные гости превозносили заслуги хозяина перед страной, вспоминали свои подвиги в Нидерландах, во Франции и Ирландии, перемывали косточки Сесилу и прочим «секретарям» — чернильным душам, да и самой королеве за ее скупость и за то, что истинные герои нации обречены прозябать в нищете.

За этим эпицентром недовольства установили постоянную слежку. Соглядатаи вскоре донесли, что на проповеди в Эссекс-хаусе священник провозгласил: «Высшие должностные лица королевства имеют власть принуждать самих королей». Этого было более чем достаточно, чтобы всколыхнулись самые худшие опасения Елизаветы. В двух шагах от Уайтхолла замышлялся государственный переворот, возможно, ее свержение и даже убийство.

7 февраля 1601 года призрак Ричарда II снова потревожил королеву и нарушил спокойствие Лондона. В этот день несколько приятелей Эссекса заказали труппе Барбеджа (и Шекспира) сыграть «Ричарда И». Актеры долго отнекивались, ссылаясь на то, что пьеса старая и не соберет зрителя, да и они уже успели позабыть тексты ролей. Комедианты лукавили, понимая, куда дует ветер, и не хотели ввязываться в опасные политические игры. Но кошельки с золотом, брошенные на стол братьями Перси и лордом Маунтиглом, произвели на них впечатление. Вечером театр «Глобус» был переполнен друзьями и сторонниками Эссекса. Они с жадностью внимали словам, звучавшим со сцены:

Трон королей, державный этот остров,
Земля величия, жилище Марса…
Та Англия, что в окруженье моря
Встарь отражала скалами осаду
Нептуна, грозного владыки вод,
Теперь окружена кольцом позора —
Чернильных клякс, пергаментных оков;
Британия, привыкшая к победам,
Сама себя позорно победила.

Им мнилось, что они избавят страну от тирании бюрократов-секретарей, восстав вместе со славным лордом-маршалом, чтобы

Скрепить отчизны сломанные крылья…
Пыль с золотого скипетра стряхнуть…
Вернуть величье королевской власти…

Намерения этих людей выглядели все более угрожающими. Елизавета приказала удвоить караулы во дворце. Эссекса же вызвали на экстренное заседание Тайного совета, но он не поехал туда, сказавшись больным. Тогда к нему отправилась депутация совета во главе с лордом-хранителем печати. За воротами Эссексхауса они обнаружили возбужденную вооруженную толпу, враждебно встретившую королевских посланцев. Их разоружили, отделили от свиты, фактически превратив в заложников, а к Эссексу пропустили только лорда-хранителя. На его вопрос о причине столь странного сборища граф ответил, что враги покушаются на его жизнь и он намерен защищаться. Оставив заложников под охраной, Эссекс облачился в доспехи, вскочил в седло и покинул дом во главе вооруженного отряда, насчитывавшего около трехсот человек. По дороге к ним присоединялись его друзья со своими свитами.