Читаем Елизаветинская Англия: Гид путешественника во времени полностью

Разные люди завтракают несколько по-разному. Роберт Лейнем, слуга-джентльмен, ест манчет — небольшую круглую буханку хлеба из лучшей белой муки. Менее важным слугам дают чит (cheat bread) — белую буханку качеством похуже. Третий сорт — это коричневый хлеб, в котором остались отруби. Школьники едят коричневый хлеб с маслом и небольшим количеством фруктов. Хлеб с маслом считается деревенским завтраком; хлебом с маслом и шалфеем завтракают многие джентльмены (особенно те, кто хочет обладать острым умом). Эти бутерброды можно запивать пивом или разбавленным вином. В Воллатон-холле завтрак состоит из хлеба, эля и сладкого омлета (яйца, масло, сахар и смородина). Очень немногие едят на завтрак мясо. Графу и графине Нортумберленд каждое утро подают «буханку хлеба, разрезанную на ломтики, пару манчетов, две пинты пива, две пинты вина, два куска соленой рыбы, шесть вареных селедок и четыре белые [соленые] селедки или блюдо килек». В мясные дни рыбу заменяют вареным говяжьим или бараньим филеем[86].

Обратите внимание на количество алкоголя: пинта пива и пинта вина каждое утро неплохо подготовят вас к предстоящему дню.

Время следующего приема пищи сильно зависит от того, кто вы и где находитесь. Аристократы, джентльмены и школяры обедают в 11 утра, по старой средневековой традиции. Это главный прием пищи за целый день. После обеда следует скромный ужин примерно в пять часов вечера. Лондонцы и купцы обедают на час позже, в полдень, а ужинают в шесть вечера. Сэра Вильяма Холлса считают странным: он обедает в своей усадьбе Хаутон в Ноттингемшире только в час дня. Сэр Джон Харингтон еще эксцентричнее: он настаивает, что джентльмены должны обедать не в определенное время, а когда захочется. Кроме того, он выдвигает еще одно спорное предложение: чтобы быть здоровее, нужно больше есть на ужин, а не на обед. Он в этом не одинок: Вильям Воэн в трактате 1602 года тоже пишет, что ужин должен быть главным приемом пищи, а ужинать надо через семь часов после обеда[87]. Впрочем, в этом вопросе они в меньшинстве.

В особых обстоятельствах эти графики, естественно, нарушаются. Всех гостей свадьбы обычно приглашают на завтрак перед церемонией, так что в церковь они идут, уже прилично набравшись; потом все бегут в близлежащую гостиницу, налегая там на мясо с горчицей, фрументи (пшеничную кашу на молоке со специями) и сладкие пирожки, которые традиционно подают на свадьбах. После похорон обычно устраивают «попойку». Будьте готовы выпить огромное количество вина или пива — и потратить целый день, — если вас пригласили на «праздник» по заливанию горя.

Еда в богатой семье

Еда похожа на одежду — в том смысле, что дает возможность богачам показать себя и напомнить всем о своем общественном положении. Еще до того, как вы съедите хоть кусок в большом доме, вы увидите чистые льняные скатерти с ромбовидными узорами и причудливым образом сложенные салфетки. В некоторых домах вы увидите серебряную посуду общей стоимостью больше тысячи фунтов — блюда, тарелки, миски, графины, ножи, ложки, солонки, даже подставки для яиц. Кроме того, вы сразу заметите, что большое внимание уделяется старшинству: людей рассаживают не так, чтобы они наслаждались компанией соседей, а в строгом соответствии с общественной иерархией. Если вы (или ваш муж) — джентльмен, то вас, вполне возможно, посадят в большой комнате вместе с хозяином дома. Если ваше общественное положение более скромное, вы будете есть в холле.

Повара в богатых семьях — обычно «думающие только о музыке французы», по крайней мере, так говорит Вильям Гаррисон. Что касается еды, которую они готовят, — вас изумит количество и качество мяса. В каждый мясной день повара готовят блюда из говядины, телятины, баранины, ягнятины, свинины, курятины, гусятины, крольчатины и голубятины. И это лишь простейшие виды мяса. Вам подадут самых разных редких птиц, о которых вы даже и не думали как о съедобных, — тушеными, сваренными на медленном огне и в кипящей воде, запеченными и жареными. Если богач хочет произвести на вас впечатление, вам подадут чирков, бекасов и кроншнепов. Еще он накормит вас олениной — чисто ради престижа: ее нельзя купить или продать, только добыть на охоте в собственных владениях. Если сегодня рыбный день, то вам могут подать осетра, морскую свинью или тюленя. Один рецепт начинается так: «Возьмите морскую свинью или тюленя и обдайте его кипятком, заправьте солью и перцем по вкусу и запеките его». Еще одна форма хвастовства — количество слуг, подающих еду на стол: в Воллатоне семью Уиллоуби обслуживают 15 слуг. В доме графа вы, возможно, увидите даже больше слуг, причем у всех будут серебряные блюда.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука