Читаем Елизаветинская Англия: Гид путешественника во времени полностью

Пресноводный моряк (whip-jack, freshwater mariner) — попрошайка, притворяющийся безработным моряком: иногда он даже может показать фальшивую лицензию. Его главное «ремесло» — грабить палатки и лотки на ярмарках.


Брат (frater) просит милостыню у женщин, которые идут на рынок или с рынка, или ворует у них.


Странная птица (queer bird) — человек, недавно вышедший из тюрьмы; он якобы ищет работу, но, пока ему это не удалось, ворует.


Бродяга (palliard, clapperdudgeon) — вор или попрошайка, на котором почти нет одежды, за исключением дырявого плаща; он при любой возможности выставляет себя нищим.


Калека (washman) — бродяга, который лежит на большой дороге, изображая травму или болезнь; когда какой-нибудь добрый самаритянин помогает ему, он пытается его ограбить.


Ирландский коробейник (Irish toyle) — бродячий торговец, который заламывает за свои некачественные товары огромную цену.


Печатник (jarkman) — поддельщик печатей (jark на жаргоне означает «печать»). Он умеет читать и писать и подделывает документы: например, разрешения на попрошайничество, на передвижение между портами и работу поверенным в суде.


Ребенок (kinchin со) — сбежавший из семьи мальчик-бродяга, который рано или поздно присоединится к разбойничьей шайке. Сбежавшую девочку называют kinchin mort.


Учтивец (courtesy man) — миловидный, хорошо одетый мужчина, который притворяется вашим другом, когда вы приезжаете в незнакомый город. Он принимает от вас напитки и подарки, но, когда вы отвернетесь, стащит у вас кошелек и любые другие ценности. Часто они орудуют в лучших гостиницах.


Гарцующий (prigger, prancer) — конокрад. Он ворует лошадей с пастбища или из гостиниц. Часто конокрады притворяются местными жителями, когда путешественники останавливаются в деревнях. Если кто-то предлагает подержать вашу лошадь, пока вы выпьете кружечку пива, ни в коем случае не соглашайтесь — иначе лошади больше не увидите.


Крюкохват (hooker, angler) ходит по городу днем и приглядывается, что можно стащить через открытое окно — например, льняную или шерстяную одежду. Затем, ночью, он возвращается с длинной палкой с крюком на конце и, открыв защелку на ставнях ножом, подцепляет на крюк одежду. Затем он отдает одежду своей девке, которая продает ее в пивной.


Мнимый больной (counterfeit crank) — человек, который притворяется страдающим падучей болезнью (эпилепсией) или же ходит повсюду грязным и голым в надежде, что люди пожалеют его и дадут милостыню. Иногда они даже кладут в рот мыло, чтобы пошла пена, и тогда выглядят еще более жутко.


Молчальник (d"ummerer) притворяется немым и просит милостыню.


Охотница за блеском (demander for glimmer) — привлекательная и живая молодая девушка, часто — девка честного человека, которая подходит к жертвам в пивной. Она привлекает их своими чарами, а потом просит что-нибудь золотое или серебряное, намекая, что если мужчина даст ей что-нибудь ценное, то сможет переспать с ней в тайном месте за городом. Сама девушка на «свидание» может прийти, а может и не прийти, но вот неудачливый любовник лишится и ценностей, и кошелька, когда в условленном месте встретит честного человека.


Как вы видите, в криминальном братстве женщины — сексуальные спутницы мужчин, наблюдательницы и соблазнительницы; если им повезет, то за ними даже хорошо ухаживают. Проституция идет об руку с преступностью, как в самом прямолинейном виде — продаже секса за деньги, — так и во многих других, разнообразнейших формах: например, соблазненного мужчину можно шантажировать или ограбить, пока он без штанов. Тем не менее многие женщины могут избежать правосудия. Из текстов законов не очень ясно, несет ли замужняя женщина личную ответственность за свои действия. По этой причине многие девки выходят замуж за разбойника или честного человека: если их ловят вместе с мужем за воровство и при этом известно, что муж — преступник, то его вешают, а вот ее — нет, потому что она говорит, что просто подчинялась ему. Некоторые судьи снисходительнее относятся к женщинам, потому что они менее искусны в своих преступлениях: они реже воруют, а если их ловят, то украденные вещи обычно оказываются не очень ценными. Таким образом, 85 процентов всех осужденных за воровство — мужчины. Насильственные преступления еще больше ассоциируются с полом: почти во всех случаях физического насилия и убийства, доходящих до суда, фигурируют драки мужчин. Женщина, как считается, неспособна избить мужчину, поэтому за драку и подобные преступления ее привлекают к суду только в том случае, если она убивает мужчину, с которым дралась, или избивает другую женщину.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука