Читаем Елизаветинская Англия: Гид путешественника во времени полностью

У нее очень мало недостатков. Учитывая ее огромные политические обязанности, трудно обвинять королеву в замкнутости и любви к манипуляциям. Трудно обвинить ее и в стремлении нести личную ответственность за политические решения, и в желании оказывать большее влияние на различные аспекты государственного управления. В конце концов, она же королева: правление для нее — не только работа, но и сам смысл существования. Единственные ее значительные недостатки — определенная доля упрямства, сильно отягчающая жизнь ее советников, и чувство неуверенности, появившееся в юности, когда ей пришлось быть «вторым человеком в королевстве»; из-за него она очень резко реагирует на любые попытки усомниться в ее власти. Она проводит параллели между собой и Ричардом II — королем, которого свергли и умертвили, — причем эти параллели настолько серьезны, что в 1599 году она лично обвиняет юриста Джона Хейварда в мятеже за то, что он посмел написать книгу о Генрихе IV, короле, свергшем Ричарда II. Хейварда за это сажают в Тауэр, откуда выпускают лишь после ее смерти. Впрочем, бывало и хуже. В 1579 году Джон Стаббс пишет памфлет под названием «Зияющая пропасть», чтобы привлечь внимание к возможным опасностям брака Елизаветы с герцогом Анжуйским, наследником французского трона. Королева приказывает арестовать Стаббса и отрубить ему правую руку — а также его издателю. Когда ее кузина леди Катерина Грей (сестра леди Джейн Грей) забеременела, тайно выйдя замуж за лорда Хартфорда, Елизавета посадила молодоженов в Тауэр, оштрафовала лорда Хартфорда на колоссальную сумму в 15 тысяч фунтов за соблазнение девы королевской крови и официально объявила их детей незаконнорожденными (хотя никакого права на это не имела). Ее крестник сэр Джон Харингтон сказал уже после ее смерти: «Когда она улыбалась, то был чистый солнечный свет, в котором готов был купаться любой, если бы мог; но вскоре внезапно набегали тучи, и начиналась гроза, и тогда громы и молнии могли поразить каждого». Да, переходить дорогу королеве Елизавете можно только на свой страх и риск.

После этого становится понятным, почему отнюдь не все англичане относятся к королеве с обожанием. Как мы увидим в следующей главе, ее характер стал ключом к религиозным переменам, причем таким серьезным, каких Англия не видывала никогда. И пуритане, и католики ее презирают. Парламент чувствует себя под угрозой из-за ее своеволия — она не особенно много внимания уделяет парламентским привилегиям и не уважает свободу слова депутатов. Против королевы поднимали немало восстаний; некоторые из них возглавляли католики, другие — аристократы, разочаровавшиеся в ее правлении. Несколько северных лордов выступили с оружием в 1569 году (Северное восстание). Попытки убийства предотвращены в 1571 (заговор Ридольфи), 1581 (заговор Энтони Тиррелла), 1583 (два заговора: Трогмортона и Сомервилля), 1584 (заговор доктора Парри) и 1586 (заговор Бабингтона) годах. Один из ее врачей, доктор Родриго Лопес, повешен за попытку отравить ее в 1594 году. Графа Эссекса приговорили к смерти за заговор против нее в 1601 году. Кроме того, практически в каждом городе находятся подстрекатели, распускающие слухи. В 1576 году Мэри Клир из Ингейтстона, графство Эссекс, сожгли на костре за государственную измену: она заявила, что королева, незаконнорожденная и, следовательно, не может быть королевой, к тому же женщина не может посвящать мужчин в рыцари. Другие перешептываются о девственности королевы, рассказывая, что Елизавета тайно родила детей от Роберта Дадли, после чего убила их и сожгла. Отнюдь не все современники считают ее образцом добродетели.

Как Елизавета управляет государством? Если бы вы стали мухой, сидящей на стене королевского дворца, то устроили бы себе отличное многочасовое развлечение, наблюдая, например, как она демонстрирует свою благосклонность — краткой остротой или движением плеча, улыбкой или холодным взглядом. Впрочем, сейчас вам достаточно знать, что в управлении она опирается на пять элементов, пять «Р»: тайный совет (privy council), покровительство (patronage), королевское присутствие (royalpresence), королевскую казну (royalpurse) и парламент (parliament).

Елизавета предпочитает править страной посредством тайного совета. В первой половине ее правления этот орган состоял из 19 человек и заседал по три-четыре раза в неделю, занимаясь рутинными делами от имени Елизаветы и управляя необычными делами в соответствии с ее указаниями. В 90-х годах она сокращает число советников до 14, а иногда — до 10–11 и просит их встречаться каждый день. Рутинные дела — это приказы армии и флоту, дипломатические инструкции, указания духовенству, шерифам и местным властям, назначение мировых судей и выслушивание ходатайств. Кроме того, тайные советники еще и заседали в чрезвычайном суде Звездной палаты, верша суд от имени монарха. Наконец, они давали королеве советы по государственной политике и пользовались ее покровительством.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука