Елизаветинская Англия: Гид путешественника во времени

Свидетельства гордости вы найдете в любом городе и графстве. Томас Вильсон говорит, что сыновья йоменов больше не хотят зваться йоменами и предпочитают, чтобы их называли джентльменами. Вопрос не только в богатстве: понимая, что в обществе считается символом благополучия и статуса, многие «середняки» покупают оконные стекла и строят печные трубы, как мы видели в первой главе. Даже в смерти свою роль играет гордость. Церковные памятники становятся все более сложными и пышными. И мужчины, и женщины, и дети должны умереть «хорошей смертью». Это значит, что вы должны смириться с волей Бога на смертном одре — проявить стоическую непоколебимость и покорность судьбе. Несомненно, именно гордость позволяет многим людям сохранить контроль над собой во времена такого сильного давления.

Остроумие

Если вам трудно справиться с гордостью и жестокостью без здоровой доли легкомыслия, то вы найдете его в быстрых, умных речах лондонских драматургов. Вы услышите его в непристойных балладах, которые поют или читают в пивных и тавернах, насмехаясь над власть предержащими. Простой сарказм средневекового юмора пошел на спад, уступив место мрачноватому, интеллектуальному и ироничному остроумию. Огромную популярность приобретают каламбуры, а также остроты, сатира и игра слов. И розыгрыши: когда Гамалиэлю Ратсею, разбойнику, приговоренному к повешению в Бедфорде, уже затянули на шее веревку, он знаком показал, что хочет сказать нечто важное шерифу. На глазах толпы его сняли с виселицы и разрешили поговорить с представителем власти; тот терпеливо ждет окончания длинной речи Гамалиэля. Начинается дождь. Вернее, даже ливень. Через несколько минут Гамалиэль признается, что ему нечего сказать в свое оправдание: он всего лишь заметил приближение грозовой тучи и захотел увидеть, как шериф и вся толпа хорошенько промокнут. Это не единственный случай юмора на виселице. Джордж Брук, которому надоело слушать спор палача и шерифа о том, кому достанется его камчатный халат, спрашивает их, когда же ему класть голову на плаху — у него нет опыта в таких делах, потому что ему еще никогда не приходилось быть обезглавленным.

Пожалуй, единственное требование к юмору в стране — чтобы он нравился ее гражданам. Если это так, то англичане, несомненно, могут считаться остроумной страной, потому что свой юмор они обожают. «Ни одна страна так не весела, как наша» — пишет Бен Джонсон. Даже сама королева известна своим чувством юмора. Однажды граф Оксфорд, кланяясь перед ней, испустил ветры. В ужасе он немедленно покинул королевский двор и не появлялся там семь лет. Когда он все же прибыл туда снова, королева встретила его остротой: «Милорд, я давно забыла о том, как вы пукнули». Примеров можно привести еще много — и никто, наверное, не совладает с искушением перечислить хотя бы некоторые из них. «Добродетель подобна красивому камню — лучше всего она выглядит в простой оправе», — усмехается Фрэнсис Бэкон. Еще он говорит, что «законы подобны паутине: мелкие мошки попадаются, а крупные разрывают ее». Сэр Джон Харрингтон, придворный Елизаветы и изобретатель унитаза, шутит: «Предательство никогда не процветает; почему же? Потому что, если оно процветает, никто не смеет звать его предательством». Все знают знаменитое стихотворение Кристофера Марло «Страстный пастух — своей возлюбленной», которое начинается строками «Приди, любимая моя! С тобой вкушу блаженство я». В возражении под названием «Ответ нимфы страстному пастуху» сэр Уолтер Рэли пишет:

Вот если б мир, а с ним любовь
Всегда горячую имели кровь,
И клятвам пастухов поверить было б можно,
Тогда бы я пришла к тебе, возможно.

И так далее. Давайте ограничимся еще одним примером, когда остроумный ответ родился прямо на месте. Джон Маннингем из Миддл-Темпла пишет в своем дневнике от 13 март 1602 года о постановке пьесы Шекспира «Ричард III», где главную роль играл Ричард Бэбидж. Одна зрительница настолько влюбилась в Бэбиджа, что попросила его прийти к ней в ту же ночь. Она сказала, чтобы он постучал в дверь и представился Ричардом III. Шекспир подслушал их разговор и пришел к ее дому первым. В назначенный час в дверь постучал Бэбидж и объявил о приходе Ричарда III — и услышал изнутри ответ Шекспира: «Вильгельм Завоеватель пришел раньше Ричарда III».

Грамотность и книгопечатание