Ёлка (СИ)

Их языки срывались в бешеный танец. Желание накрывало с головой. Последние здравые рассуждения вылетали из головы.

Не было ничего.

Только он. Только она.

Андрей проворно опрокинул Катю на диван. Подмял ее тело под себя. Они стремительно освобождали друг друга от остатков одежды. И вдруг…

Их взгляды застыли. В радужках цвета индиго сверкнул испуг.

О, черт! Его сердце колотилось о ребра. Обвиняло. Всё слишком быстро. Ладошка к её лицу. Щека горела.

— Я не должен быть настойчив, — шептал у приоткрытых губ. Надо вернуться назад. Но куда? В какую точку?

— Нет. Нет, — срывая дыхание, — не останавливайся, — тянулась к нему.

Он медлил. Взглядом из-под опущенных ресниц по милому лицу, вниз по груди, по притихшему телу, резко вверх.

Ему не нравилось. Капельки слезинок застыли у края век. Она ошиблась. Поторопилась. Стыдливо поджимались вздернутые вершинки.

— Ты все не так поняла

Объяснить. Убедить. Наклонился к ней. Томным тягучим поцелуем.

Она согласилась. Поверила. Растягивала прикосновения. Тянула за собой. Голова опустилась в мягкость дивана.

Тело к телу. Искрятся. Полыхают. Раскрытой ладонью. Оглаживал по тонкой шее. Подушечками ложбинки ключиц. Соскользнул к груди. Пальчики играли с напряженными вершинками. Дальше оплалял кожу плоского животика.

Она тихо всхлипнула. Вдохнула. Выдохнула. Невыносимо приятно.

Очертил плавную линию бедер. Ниже. Ниже. Сжал тазовые косточки.

Ловил стоны неторопливым поцелуем.

Губы по тому же пути. Замерли у разведенных ног. Она перед ним. Желанная. Стонущая. Взгляд на её лицо.

Горящие щечки. Веки полуприкрыты. Прикусила нижнюю губку.

Невозможно смотреть. Хотел дать ей больше. Хотел слышать её.

Пальцами к складочкам между раскрытых ног. Хрупкое тело Вздрогнуло.

Да вот так. Только так, моя хорошая.

Раскрыл розовые лепестки. Кончиком языка по её вкусу.

Ласкал. Пробовал. Втягивал в себя возбуждённый бугорок.

Спина дугой вверх. Дыхание рваное. Тяжелое.

Давай моя девочка. Не молчи.

Язык закружил по влажности. Её влажности. Горячей. Пульсирующей.

Сдержанный вскрик. Нет. Не так. Громче. Хочу громче.

Пальцы пробирались к заветному местечку. По кругу. Не проникая.

Кроткий вскрик. Почти. Так. Но надо ещё.

Язык ласкал. Губы прикусили лепестки. Палец скользнул внутрь её естества.

Мокрая. Какая же она мокрая для него.

Глубже. Язык настойчивее.

Стон смешался с оборванным дыханием. Тонкие пальчики сжали темные пряди.

Да. Да, моя хорошая.

Хрупкое тело трепетало.

Немного успокоить. Совсем чуть-чуть, перед новыми ласками. Поцелуями вверх задержался у торчащих вершинок. Прикусил. Лизнул. Дорожкой обжигающих прикосновение по шейке, к губам. Нежно целовал. Неторопливо. Делился с ней её вкусом.

Она льнула к нему. Овивала как виноградная лоза. Впитывала его. Мало, как же мало ей. Бедрами к нему. Приглашая.

Он тянул. Оглаживал ладонями пылающую кожу. Неспешно. Словно нуга. Густая. Сладкая.

Она ерзала под ним.

Какая нетерпеливая.

Её ресницы взлетали вверх. В глаза укор перемешивался с просьбой.

Выдержка к чертям. Да и зачем. Она ждала его. хотела его.

Какие-то слова срывались с её губ. Тонули в поцелуе. Он знал. Не надо. Не говори.

Пульс в паху зашкаливал. Летел вскачь.

Их возбуждения соединились.

От её влажности. Сносило крышу. От её жара он дурел. От её узкости. Срывался. Не выдерживал.

Не торопиться. Медленно двигался в ней.

Ее ножки на его бедрах. Открывалась больше. Принимала его. Всего.

Их ритмы соединялись. Они двигались в унисон.

В ней охренительно. Невероятно.

Взгляды не отрывались. Глаза в глаза. Губы к губам.

Движения ускорялмсь. Напряжение зашкаливало.

Толчок. Толчок. Ещё один. Ещё, ещё…

Стоны резко прекратились. Она выгнулась, натянулась как струна. Веки опущены. Ресницы подрагивали. Ротик беззвучно приоткрылся.

Он ничего восхитительнее не видел. Сорвался вслед за ней…

Они лежали лицом друг к другу. Он прижимал её расслабленное тело к спинке дивана. Пальцами по контуру лица. Мокрые прядки прилипли к щекам. Кончик у уголка рта. Убрал. Открывая себе вид на подрагивающие губки.

В глазах отражались разноцветные огоньки. Не было ничего прекраснее волшебного света в её радужках. Её узкая ладошка гладила его щеку. Нежно. Осторожно. Большой пальчик по притягательной линии его губ.

— Хочу тебя поцеловать, — шептал в мягкую подушечку.

— Я уже соскучилась по твоим губам, — лицом тянулась к нему.

Шелковое прикосновение. Глаза закрывались. Невероятное удовольствие. Они нежились в поцелуе.

Волшебство окружало. Тишина укрывала чудом. Новогодним. Сказочным. Невероятным.

********

Дискотека Авария где-то в далекой реальности надрывными голосами напоминала о существующем мире за пределами их сказки.

— О боже, как невоспитанно, — невольно вздохнула Катя, — меня нет дома, — кричала настырному телефонному звонку. — Не портите нам сказку, — удивленно заметила. Осталась без поддержки.

Почему она одна должна бороться с назойливой реальностью. Распахнула глаза. Приготовилась возмутиться.

Лежала, свернувшись калачиком, на диване в гостиной. На плечи натянут старый потрепанный плед. Откуда вдруг взялся?

Понимание приходило медленно.

Она одна?