Элла покинула здание!

– Склонность к чистоте и гигиене – это жирный плюс в вашу характеристику, шеф, – усмехнулась я, возвращаясь в свои подсобки с полотенчиками, которые кто-то явно стирал, но опять же не вонючим казенным мылом. – Жена или любовница? Было бы неплохо.

И вот как раз тогда, когда я, засучив рукава, принялась за замачивание чашек, выстраивая их на столешнице рядом с мойкой и вливая в каждую воду со слабо разведенным моющим средством, явился высокий и весьма упитанный человек в вытертом серо-бежевом костюме-тройке. Услышав, что кто-то со слоновьей деликатностью крутится в приемной, я выглянула из кухоньки, приподняв бровь, оглядела посетителя, пока он стоял ко мне спиной и можно было не изображать гостеприимство.

Он был грузен и из-за своего роста казался просто огромным, широким и неповоротливым. Костюм на нем трещал – ни пиджак, ни жилетка не желали сдерживать рвущиеся во все стороны телеса. Щеки его виднелись даже со спины, сзади на затылке сквозь коротко стриженные темные волосы проступала кожная складка.

– Здравствуйте, – выдвинувшись немного в приемную, обратилась я к мужчине, – могу вам чем-то помочь? Я секретарь рейяна Белянского, его сейчас нет на месте, а я не в курсе расписания его дел. Вам назначено? У вас какой-то срочный вопрос?

Рейян как мог быстро повернулся и уставился на меня с видом толстого кота, который наконец разглядел мышь. Щеки мужчины тут же стали оттенка свеклы, а от улыбки глаза превратились в узкие щелки.

– Так это правда! – густым басом, чуть растягивая гласные, почти пропел он. – У нашего Белянского новый секретарь!

«Интересно, сколько раз за сегодняшний день я услышу эту фразу? – с тоской подумала я, ожидая, когда мужчина бесцеремонно осмотрит меня с ног до головы. – Если больше дюжины, то вечером я слопаю ту коробку печенья, что привезла с собой».

К липким изучающим взглядам я давно привыкла и прекрасно отдавала себе отчет, что в узкой юбке, шелковой блузке и на высоченных каблуках мне не избежать повышенного внимания в первый же рабочий день. На самом деле я сознательно выбрала именно такой наряд. За один день, полный всеобщего внимания, обо мне должно было сформироваться определенное мнение. Я просто обязана с этого и до последнего дня своей работы здесь в глазах коллег быть яркой, женственной, доброжелательной, умненькой и… обычной рейной. Здесь и сейчас я хотела начать жизнь заново, раз уж тут меня никто не знает, ведь я, как и многие другие, имела право на жизнь самой простой девушки. Пусть я никогда не стеснялась своих особенностей, но в глазах окружающих они слишком выделяли меня из толпы остальных рейн и рейян.

– Рейян Себастьян Калтуховский! – с важностью оперного конферансье произнес мужчина, продолжая беззастенчиво шарить по моей фигуре взглядом. – Судмедэксперт управления.

– Очень приятно, – старательно контролируя выражение лица, ответила я и чуть-чуть улыбнулась. – Так у вас срочное дело к рейяну Белянскому?

– Ах, это все мелочи, – ответил мужчина, махнув рукой. – Мое дело может и потерпеть. Так вы теперь…

Он так растянул фразу, пытаясь найти подходящий вопрос, не выглядя при этом нелепо, что просто не успел ее закончить – в приемной появился мой начальник. Я едва не расплылась в искренней улыбке. А когда Белянский при виде судмедэксперта и меня, застывшей на пороге, откровенно поморщился, мне захотелось расцеловать начальника в обе щеки. Спаситель!

– Калтуховский? – спросил рейян так, будто не узнал его. – Какими судьбами?

«Такими! – едва не ответила за эксперта я. – Известно какими!»

– Марьян, я на секунду, – пробасил великан. – Я лишь хотел кое-что уточнить по тому делу… – Он замялся, как-то разом под хмурым взглядом Белянского из огромного и представительного великана превратившись в подростка. – Ну… по тому делу. По прошлому!

– Я закрыл дело два дня назад, – прошипел мой шеф. – И там все ясно и без твоего экспертного мнения, Себ. Мне хватило консультации Харта.

– Да что знает этот мальчишка? – вспылил было рейян, но потом, сообразив, что еще секунда и он начнет брызгать слюной, стучать себя копытом в грудь и доказывать собственную значимость, поперхнулся, закашлялся и гораздо тише и мягче пробормотал: – Да я просто кое-что хотел сказать. Это, в сущности, пустяк…

– Ну давай ты мне расскажешь о своих пустяках, – с крокодильей улыбкой и ледяным взглядом произнес Марьян Белянский, пересекая приемную. – Проходи.

Калтуховский так затравленно глянул на дверь кабинета, которую мой начальник для него открыл, что мне в очередной раз захотелось рассмеяться.

– Проходи-проходи, – позвал мой начальник. Он был чуть пониже огромного быкоподобного мужчины и значительно мельче в сравнении с ним, но в этот миг выглядел грозно и даже устрашающе. – Бонс!

– Да, шеф? – внезапно для себя выпалила я.

– Кофе, – не глядя на меня, велел начальник и, обойдя Калтуховского, чуть подтолкнул того в спину.

Судмедэксперт вздрогнул, судорожно вздохнул, с сожалением оглянулся на меня и с обреченным видом потопал в кабинет. Я секунду постояла на пороге, дождалась, когда мужчины отвернулись, и с облегчением выдохнула.