Элла покинула здание!

— Амулет дает полную невидимость, — объяснил Белянский. — Демона мы не опасаемся. Как ты верно заметила, он мыслит не так, как люди, поэтому не может заподозрить охоту, если не подойти вплотную. А это сосуд. Амулет и сосуд будут у каждого участника операции. Изнутри нанесены удерживающие знаки, очень сильные. Демон их чует, поэтому тебе такую сферу нельзя.

— Да и испорчу я ее, — напомнила я начальнику. — Хорошо. Так я иду?

— Помнишь, что нужно делать? — спросил Белянский, с тревогой глядя мне в глаза.

— Конечно, — улыбнулась я и решительно распахнула дверцу.

По улочке я шагала не торопясь, пытаясь почувствовать следящие за мной взгляды, но артефакты, отводящие глаза, работали отлично даже на меня. Вот если бы я столкнулась с кем-то с амулетом, то быстро бы дезактивировала действие сложного сочетания заклинаний и накопителей.

Прогулявшись до конца улицы, я заглянула в пару магазинчиков и лишь после этого направилась в книжную лавочку.

— Здравствуйте, — лучезарно улыбнулась я продавцу. — Отличный сегодня день, не правда ли?

Сегодня хозяин был облачен в угольно-черный костюм и бледно-желтый мягкий свитер поверх белой рубашки, хотя лето уже вступило в свои права и даже здесь это чувствовалось.

— Здравствуйте, — улыбнулся мне хозяин. — Вам что-то подсказать?

— Нет-нет, я осмотрюсь, — захлопала я глазами. — Мне у вас очень понравилось. Присмотрела вчера одну книгу…

Хозяин лавки тут же потерял ко мне всякий интерес. Я неспешно прошла к полкам, делая вид, что меня интересуют исключительно книги, но на самом деле я была напряжена как струна, боясь даже дышать и прозевать нужный момент.

С улицы донесся звон стекла и громкий крик, за которым последовали другие. Я с самым естественным видом оглянулась и, выражая тревогу, спросила:

— Что случилось?

Лавочник недовольно заворчал и двинулся к выходу. Я прикусила губу, мысленно молясь, чтобы он сделал то, что от него ожидают, — отошел от двери и прошел несколько шагов в сторону от лавочки, чтобы его могли схватить и усыпить виталисты и управленцы. Прямо сейчас владелец мог помешать проведению операции. Никто не мог гарантировать, что он не станет чудить. И ладно если просто попытается противостоять мне, но он мог попытаться запереть нас обоих в лавке, а никто не мог предугадать последствия промедления. Боевики классифицировали изменяющего демона как одного из самых опасных, в то время как те, кто прорвался в наш мир у отеля «Ирдания», в их личном списке значились скорее котятами, а не опасными созданиями.

Лавочник попытался что-то увидеть сквозь витринное стекло, но выругался и обернулся ко мне. Я спешно сосредоточилась на книгах, делая вид, что всецело ими увлечена. Тогда хозяин решился выйти наружу и с опаской спустился вниз, выйдя на середину улочки. Не успела я и глазом моргнуть, как мужчина исчез — его затащили под полог невидимости.

Если наша операция пройдет неудачно, то лавочника вернут в здание и сделают все, чтобы он даже не понял, что с ним случилось. Решил, что у него на миг помутился разум. Если же все пройдет успешно, то виталисты и жандармы управления проверят рейяна на следы воздействия. Если их обнаружат, человека будут лечить, а если нет — ему предъявят сокрытие сведений и никого не будет волновать, что именно им двигало.

Выждав несколько секунд, я развернулась и внимательно уставилась на полку, ища самую привлекательную книгу. Сегодня ею оказалась тоненькая монография на верхней полке.

— Ну ты и спрятался, — с долей сочувствия пробормотала я, придвигая лесенку. — Сейчас-сейчас.

Мне хотелось поскорее разобраться с делом, но шеф предупредил меня, призвав не поддаваться спешке и панике, и приказал действовать медленно и аккуратно. Поэтому даже по лесенке я поднималась осторожно, ступенька за ступенькой, присматриваясь и прислушиваясь. Если что-то пойдет не так и демон выйдет из-под контроля, мы не сможем вернуть пострадавших, а это живые люди.

Сделав глубокий вдох и выдох перед самым ответственным делом, я осторожно вытащила книжку из ряда и, держа ее двумя пальцами, спустилась вниз. Тянуло раскрыть книгу, но я как могла сопротивлялась.

«Дыши, — повторяла я про себя. — Дыши. Действуй по плану».

Продолжая держать книгу в вытянутой руке на отлете, я вышла в переднюю часть лавки, где через витрину меня худо-бедно могли видеть и боевые маги и управленцы. Уложенная на конторку, монография казалась безобидной книжицей. Лишь буковки на ней ярко посверкивали, хотя я по какой-то причине не могла их разобрать.

«Если верить тому, что мне сказали боевые маги, — вспомнились слова Белянского, — у тебя, вероятно, полная невосприимчивость к магии нашего мира и высокая степень сопротивления магии иного мира. С демонами у „Ирдании“ свою роль сыграла сила. Здесь же все может пойти… Мы не знаем, как все может пойти, Бонс. Как видишь, твоя устойчивость к воздействию этого демона барахлит».

— Не трусь, — приказала я себе. — И не теряй концентрацию.