Элла. Путешествие в поисках себя

Повернувшись на бок, она увидела Кирилла. Он спал, а его густые ресницы слегка подёргивались, сложенные ладошки бережно засунуты под голову. Одеяло Элла ночью отобрала, и он укрылся тонким пледом, который нащупал в темноте на тумбочке. Такой красивый, как парни с обложки журналов. Пухлые губы, взъерошенные, слегка волнистые тёмные волосы, трёхдневная щетина, придававшая образу лёгкую небрежность.

На стуле аккуратно лежали сложенные мужские вещи. Чёрные узкие джинсы, вывернутые на лицевую сторону, висели на спинке стула вместе с майкой и рубашкой. На самом стуле носки, свёрнутые один в один, и трусы, сложенные в несколько раз.

Элла вздохнула и перевела взгляд в другую сторону. Там в углу валялись её вещи: смятый кусок материала, смутно напоминал платье, чулки растянулись указательными стрелками по направлению от ванной к спальне, лифчик покоился на тумбочке, а вот где затерялись трусы — уже непонятно. Элла пошарила под своим одеялом, затем под пледом у Кирилла. Трусов нигде не было.

«Ну и ладно! Они что, последние?» — Замотавшись в одеяло, Элла тихонько пошлёпала босыми ногами в ванную.

Дверца шкафа в прихожей чуть щёлкнула, и серая грациозная кошка вывалилась на белоснежный кафельный пол. Тут же вскочила, выгнулась дугой и пошла обходить свои владения, лениво потягиваясь. Она обожала спать именно в шкафу, оставляя всегда небольшую щёлку для обзора. Видать, вчера всем было не до неё, и только к утру она смогла себя отпереть и теперь искала, кому бы отомстить за такие мучения. После расставания с Семёном вопрос кошачьего «горшка» как-то отпал, и Элла уже забыла, как это, когда пахнет кошатиной. Но когда в жизни случился Кирилл, кошка, опустив на бок мордочку, похожую на блюдце, сразу же его невзлюбила и при первой же возможности была готова указать на это хозяйке.

Разглядев своё отражение в зеркале, Элла ещё раз порадовалась, что Кирилл не проснулся первым под звон будильника. По плитке забили струи воды, и сонное лохматое чудище с остатками вчерашнего макияжа начало потихоньку превращаться в девушку. Когда она выбралась из ванной, за столом на кухне сидел Кирилл.

Утро обещало суету. К этому добавилось плохое настроение Кирилла, которое выдавало кислое понурое лицо. Можно смело сказать, утро не задалось. Хотя чему тут удивляться, привыкнуть пора за этот год. По началу ей странным казалось, как это он просыпается с ней всё время в плохом настроении. Казалось, тут надо радоваться и не отлипать друг от друга. Съезжаясь, они выбрали идеальную квартиру, с большой и уютной спальней и широкой кроватью, «траходром», как бы сказала Марго. С выходом на балкон, где можно вдохнуть утреннюю прохладу и послушать, как поют птицы, зажмуриться от солнца, поднимающегося над городом, и никакой сонливости уже в помине нет.

«Такая благодать кругом, что даже жить хочется на полную мощность. Ну как, как Кирилл этого не чувствует? Не ощущает, не замечает. Неужели он ко мне привык?»

— Тебе кофе сегодня с молоком или со сливками? — спросила заботливо Элла, стараясь не замечать недовольного лица.

— Да не надо ничего. Ты же знаешь, что я по утрам только чёрный кофе пью.

Она только улыбнулась, но ничего не ответила.

«А могла бы и ответить. Мол, что это за новости, вроде всегда со сливками пил или с молоком, а сегодня другой вариант на ходу придумал. Ещё и глянул с таким возмущением, будто я забыла! Так и нарывается, чтобы я ответила ему что-нибудь этакое! Мол, я виновата, что ты опять не с той ноги встал. Хотела было сказать, да передумала. Не ссориться же с утра из-за такого пустяка. Тем более я прекрасно понимает, почему у Кирилла нет настроения».

Он надел свежую рубашку, волосы аккуратно зачесал волосок к волоску, будто вчерашней вечеринки и не было вовсе. Элла поставила на стол свежесваренный кофе и увидела на тарелке два тоста, густо намазанных вареньем.

— М-м-м-м. Как приятно, это мне? — потянулась к хлебу Элла.

— Мне. Это мне, — коротко и холодно ответил Кирилл, смачно откусывая кусок хрустящего тоста. С вареньем, которое Элла, надо отметить, всегда держала для особых случаев. Персиковое, сваренное мамой, всегда согревало душу тёплыми воспоминаниями зимой.

«Вот гадёныш, всегда съедает самое вкусное. Уже и до маминого варенья дошёл. А сам с ней даже познакомиться не хочет».