Элла. Путешествие в поисках себя

— Так, что тут у вас. Ах, вот держите.

— Простите за вопрос, может быть, он покажется странным, просто мне не успели разъяснить. А что это?

— Антидепрессанты. Неплохие немецкие.

— Анти-де-прес-санты, — чуть слышно пробормотала Элла, держа в руках продукт немецкого производства.

Глава 18. Медуза Горгона

По подоконнику неспешно вышагивала серая кошка. Она рассматривала торчащие из вазона салатовые стебли бамбука, которые собирались дать новые расточки, и то и дело пыталась его укусить.

— Баста, кыш! — смахнув рукой кошку с подоконника, сказала Элла.

— Мао p-p-p мао, — ответила ей Баста и начала точить когти о ковёр. Уши стояли торчком, и взгляд был такой красноречивый: «Вот, мол, выкуси. Я всё равно нашкодить смогу, не здесь, так там».

Эллины заморочки могли решить маленькие таблеточки или много работы, ну или на худой конец бутылочка винишка. А вот про кошку как-то никто и не подумал. Судя по поведению, она просто нуждалась в ласке, внимании и долгом чесании за ушком.

В квартире стало уютно и как-то необычно. Всё тот же ковёр, тумбочки в спальне, да и сама кровать… А нет! Элла как будто попала в другой мир. Её алые занавески, которые драматично вздымались от малейшего сквозняка, сменились на практичные увесистые деревянные жалюзи. Девушка и подумать не могла, что сестра так сильно изменит её… ах нет, их квартиру за какой-то там год. Додумала интерьер и даже усовершенствовала его настолько, что Элла хотела взять какие-то элементы на заметку.

«Это, наверное, потому что живёт одна, — подумала про себя Элла. — Одной куда проще, тебе ни с кем не приходится договариваться. Ты всё время права и кайфуешь от каждой детали интерьера, просто потому что это ты её нашла, купила или выменяла на какую-нибудь безделушку».

— Ты долго будешь у меня прятаться? — спросила юная девушка, сидя на барной табуретке.

Она упиралась босыми ступнями в стенку стойки и слегка нагибала табурет назад, отрывая передние ножки от пола, в такт еле слышно играющему приёмнику. Длинные дреды ёрзали, как маятники. На голых плечах цвели вытатуированные васильки. Уши к земле тянули огромные серьги-тоннели. На барной стойке стояла чашка, до верха полная гречишного чая. Дри приблизилась к ней и попыталась отпить.

— Т-ссст, ай, горячий, — зашипела она, словно змейка, и высунула раздвоенный язык.

— Бррр! Всё никак не могу привыкнуть к твоему языку, — вздрогнув, сказала Элла, наконец-то вернувшись из раздумий. — Я пока не решила. Понимаешь, всё не так просто. Я, конечно, ушла, но с другой стороны мы…

— С другой стороны, вы всё ещё остаетёсь партнёрами по сексу, — прервала сестру Дри.

— Ну, я бы так в лоб не сказала.

— Ой, короч, систер17. Что в нём такого особенного? Слащавый дрыщ с длинным писюном, или он классно делает куни?

— Дри, фу-у-у, я тебя умоляю. Про это нельзя так!

Элла присела за барную стойку к сестре и закрыла лицо руками. А ведь действительно, непонятно, что было такого в этом Кирилле. Она каждый раз отвечала на его сообщения и мчалась в его объятия, как глупая розовощёкая малолетняя девица при первой возможности. Совсем забыла о Дри, о родителях. О том, что и им надо уделять хоть капельку своего внимания. Опустив руки на стол, Элла собрала всю себя воедино и выпалила сестре всё как на духу.

— Знаешь, я в последнее время вообще какая-то неповоротливая. Столько всего хочу сделать, а сама как будто ватная. Мысли тягучие, всё время где-то там, в облаках витают. Как будто провалилась в свои проблемы. Так в них и барахтаюсь. И про родителей совсем забыла. Долго к ним на глаза не показывалась. Они, наверное, переживали, а я даже не знала, не думала о них. Хотя нет, я, конечно же, предполагала пообщаться, только на потом всё откладывала. Кирилл так не любил, когда я куда-то без него уходила. Ну почему так получается, Дри? Почему счастье людям так глаза застит? И как мне теперь родителям показаться? Мне страшно, Дри. Страшно и стыдно.

— Ладно, не паникуй раньше времени. Ты же сама прекрасно знаешь. Родители, они на то и родители. Они нас с тобой всегда примут любыми. Ты вон на меня посмотри, — сказала Дри и скорчила страшную рожу, зашипела и высунула раздвоенный язык. Дреды зашевелились от движения, и голова девушки стала чем-то походить на Медузу Горгону.