Ellie (СИ)

Это ничуть не смутило девушку, ведь для такого случая она припасла парочку приемов, которые выучила буквально за неделю до предполагаемого визита, а один из них и вовсе узнала давным-давно. Взяв бокал, она четко и быстро проговорила заклятие, и в мгновение ока жидкость приобрела совсем иной цвет. Девушка поднесла его к свету, и стало отчетливо видно насыщенный красный цвет. Прямо как тогда она превратила воду в кровь. Почему именно кровь, девушка не догадывалась.

— Попробуйте, — сказала ведьма, хитро улыбаясь, и протянула Романову бокал.

Тот настороженно взял его, подозрительно глядя Элли в глаза, но решил попробовать.

Девушка ликовала.

На его лице на минуту мелькнуло безграничное удивление вперемешку с ужасом, стоило ему распознать, во что превратился изысканный напиток.

— Кровь? — спросил Романов, вытирая салфеткой рот.

Удивлению его не было границ. Хоть это и мелочь, но отчасти сильно пугало, сначала алхимик не хотел верить в свои мрачные догадки, несмотря на вызывающий цвет жидкости, поэтому доверился ведьме и попробовал. Но, к несчастью, сюрприз был не из приятных, поэтому возникла мысль о скрытой агрессии, которая и проявилась в этом чудном эксперименте. Владу оставалось только удивляться, как можно лишь при помощи силы воли и парочки затейливых слов превратить вино в совсем другое вещество, которое течет в жилах человека.

— Верно, — все еще улыбаясь, ответила Элли, с вызовом глядя на Романова. — Еще что-то такое продемонстрировать, дабы вы не сомневались в моих полномочиях? — приподняв вверх левую бровь, язвительно поинтересовалась девушка, наконец-то соизволив приступить к еде. Её выбор пал на гречневую кашу и запеченного цыпленка. Изысканностью блюда не блистали, все было вполне в духе той страны, откуда они оба были родом.

— Откажусь, — заверил её алхимик, отодвинув бокал с кровью подальше.

Такое уже не вызывало интерес или наваждение, напротив, было дискомфортно от одного металлического привкуса во рту. В голове тут же всплыли неприятные воспоминания и вчерашняя ситуация с Екатериной, её кровь на полу.

Элли вполне удовлетворил этот ответ, так как это ясно говорило о том, что нужное впечатление воспроизвести удалось. Теперь предстояло лишь получше изучить устройство поместья и заставить алхимика исчезнуть из этого мира. Навечно.

Это было самым трудным пунктом плана.

Однако большая часть всех трудностей была позади.

— Итак, как я поняла, вы покажете мне всю суть эксперимента сегодня? Я обязана это знать, — сказала Элли, как только трапеза была закончена.

Ведьма ни в коем случае не могла позволить, чтобы в её намерениях усомнились хотя бы на секунду, потому что тогда всему точно конец. Придать своему виду максимальную правдоподобность было очень сложно, но она делала то, что должна была, раз пообещала помочь в побеге, тем более, что эта девчонка искренне верила в её добродетель и чуть ли не благословила, цепляясь за её помощь, как утопающий за соломинку.

С одной стороны, ведьма понимала Екатерину, старалась учитывать, как ей сейчас плохо здесь, и то, что девушка живет со своим кошмаром под одной крышей уже на протяжении полутора месяцев. Она не вправе была требовать от нее чего-то большего, чем сохранения рассудка, но, даже принимая во внимание все плачевные обстоятельства, Элли никак не могла проникнуться искренней симпатией к этой жертве алхимических интриг.

Пришлось опускаться в подземный ход, из-за чего ведьма сразу вспомнила подземелье в доме колдуна, и это воспоминание вызвало в ней улыбку, хотя состояние здешних катакомб было значительно хуже, но это никак не мешало Элли думать о приятном. Силясь не думать о плохом и не обращать внимание на окружающую её обстановку, девушка спокойно следовала за алхимиком, пока они не достигли железной двери.

Увиденное поразило ведьму.

Недоверчиво окинув взглядом пробирки и стеклянные оборудования, а также бледный рисунок на полу, Элли вопросительно посмотрела на Романова, стараясь держать себя в руках.

— Для чего я здесь? — поинтересовалась она, мгновенно повернув голову в сторону металлического сундучка. Всей своей колдовской душой она чувствовала, как от этой вещи исходила темная аура, вызывающая мелкую дрожь и отчасти отвращение.

— Разве не очевидно? — с толикой язвительности в голосе спросил Влад, приближаясь к сундуку, от которого как раз и исходил поток темной ауры, так испугавшей Элли. Бросая взгляд то на вещь, то на Романова, ведьма слегка поджала губы, ожидая худшего. — Сейчас ты все увидишь.

Стоило Владу отомкнуть замок, Элли как громом поразило. Девушка с откровенным отвращением смотрела на человеческое сердце, которое то шевелилось, то затихало, источая неприятный запах плоти, которая уже находилась на грани разложения. Ведьма отошла назад, сдерживая рвотные позывы — после еды подобное казалось вдвое отвратительней, внушало страх, ведь как сердце, отделенное от тела, все еще могло функционировать?