Эллигент

Я просыпаюсь перед самым рассветом. Остальные еще спят: Тобиас посапывает, но он в ботинках, значит, ночью вставал и куда-то ходил. Кристина накрыла голову подушкой. Несколько минут я лежу, рассматривая пятна на потолке, затем вскакиваю, обуваюсь и приглаживаю волосы пятерней.

Коридоры Резиденции почти пусты – я встречаю только несколько «заблудших душ». Вероятно, заканчивается ночная смена. Некоторые сгорбились у мониторов, другие дремлют, сидя или стоя. Кое-кто умудрился отдыхать, опершись на щетку, забыв, похоже, что пора подметать. Засовываю руки в карманы и, сообразуясь с указателями, направляюсь к выходу. Хочу рассмотреть получше одно изваяние.

Тот, кто построил здание, наверное, обожал свет. Повсюду блестит стекло. Сейчас солнце едва забрезжило, а помещения Резиденции уже ярко освещены. Нащупываю в заднем кармане пропуск, который Зоя вручила мне за ужином, и, продемонстрировав его охранникам на КПП, выхожу в холл.

В нескольких сотнях футов от двери я вновь вижу скульптуру. Мрачную, массивную и таинственную. Она кажется мне живым существом. Это огромная, квадратная плита, грубо вытесанная из темного камня – такого же, как скалы на дне Ямы. В центре плиту пересекает трещина, а по ее краям – более светлые прожилки. Наверху подвешен гигантский резервуар, наполненный водой. Солнечные лучи преломляются и дрожат. Я слышу слабые звуки. Понятно: из отверстия в центре емкости сочится вода. Первой моей мыслью было то, что резервуар просто протек, но капли падают с равным интервалом. За первой следует вторая, третья, четвертая… На плите они собираются в узкий ручеек, стекающий в трещину. Похоже, это сделали нарочно.

– Доброе утро, Трис, – из-за скульптуры появляется Зоя. – Извини, что помешала, но я забеспокоилась, не заблудилась ли ты.

– Вовсе нет, – мотаю я головой.

Она подходит ко мне и становится рядом. Зоя приблизительно одного роста со мной, но стоит прямее и поэтому кажется выше.

– Довольно странная штука, правда?

Она говорит, я рассматриваю веснушки на ее лице, они выглядят так, как будто солнечные зайчики освещают ее кожу через листву.

– А что она означает?

– Это символ Бюро Генетической Защиты. Каменная плита изображает проблему, с которой мы столкнулись. Вода – наше стремление ее решить, а капли – наша работа.

На меня нападает истерический смех.

– Не очень-то обнадеживает, да? – улыбается она. – Но я упомянула лишь одну из возможных интерпретаций. Я предпочитаю несколько иную точку зрения: капли, маленькие и слабые, могут продолбить камень, пусть даже на это потребуются сотни лет.

И она показывает на небольшую лунку в центре плиты.

– Ямки не было, когда монумент установили в Резиденции.

Киваю. Пусть я и не доверяю людям из Бюро, но я вижу проблеск надежды, воплощенный в скульптуре. Знак безграничного терпения, которое проявляют люди, трудившиеся здесь уже столько лет.

– А не было бы эффективней, вылить всю воду разом? – вдруг говорю я.

Я представляю, как поток выплескивается на кафельный пол, образуя лужу у меня под ногами. В один миг сделав то, на что сейчас уходят десятилетия. Разве не следует бросить все имеющиеся в твоем распоряжении ресурсы на решение того, что представляется серьезной проблемой? Ведь иначе есть риск, что она не будет решена никогда.

– Всю разом? – переспрашивает она. – Во-первых, генетические повреждения нельзя решить с наскока, а во-вторых, если мы одним махом потратим все ресурсы, у нас ничего не останется.

– Ага. Но мне интересно, не бывает ли правильнее сделать один большой прыжок вместо того, чтобы продвигаться шажок за шажком?

– Например?

– Ну, не знаю, – пожимаю плечами, – я чисто теоретически. Вообще… забавно.

– Понятно.

– А вы, наверное, шли за мной? – вырывается у меня. – Зачем?

– Совсем из головы вылетело. – Зоя хлопает себя по лбу. – Дэвид попросил меня найти тебя и привести в его лабораторию. У него есть что-то, принадлежавшее твоей матери.

– Правда? – произношу я писклявым голосом.

Мы возвращаемся к контрольно-пропускному пункту.

– Хочу тебя предупредить: не обращай внимания, если на тебя будут оглядываться, – шепчет Зоя.

В коридорах, где снуют люди, начался новый рабочий день.

– В течение последних месяцев здесь только и делали, что наблюдали за тобой, ведь ты принимала участие в таких масштабных событиях. Многие парни считают тебя настоящей героиней.

– Потрясающе, – довольно кисло отвечаю я. – Но я изо всех сил пыталась не сдохнуть.

Зоя останавливается.

– Извини меня. Тебе нелегко пришлось.

Я чувствую себя ужасно неловко. Мне бы спрятаться, как-то прикрыться, чтобы никто из них больше не смог на меня пялиться. Но Зоя ничем мне не поможет, поэтому я молчу.

Большинство людей одеты почти одинаково: в темно-синие или зеленые куртки, комбинезоны и свитера. Впрочем, под униформой виднеются футболки самых разнообразных расцветок, некоторые даже с рисунками.

– Цвет униформы что-нибудь означает? – осведомляюсь я.

– Конечно. В синем – ученые и исследователи, а в зеленом – вспомогательный и обслуживающий персонал.

– Вроде бесфракционников?