Эллинизм и его историческая роль

В буржуазной историографии стало общим местом рассматривать древневосточные общества, поскольку им вообще дается общая социально-экономическая характеристика, как феодальные. Это объясняется тем, что буржуазные историки не видят основного факта — того, что производственные отношения являются основой общественной жизни. Они поэтому не ищут ведущих форм этих отношений, не исследуя линии их исторического развития. Чаще всего они вовсе отказываются от каких-либо обобщений, довольствуясь простым описанием отдельных групп явлений социально-экономической жизни (труд, ремесло, торговля, сельское хозяйство, финансы, семья, право и т. д.) и не пытаясь установить какие-либо исторические связи и закономерности. Они поэтому не задумываются усматривать феодализм на древнем Востоке или капитализм в античности, так как рассматривают древние общества со стороны отдельных внешних признаков, без анализа их социально-экономической основы. Макс Вебер, например, находит в древности семь типов, или стадий, общества и государства, в которых причудливым образом сочетаются различные государственные формы, различные виды земельной собственности, первобытная община, феодализм, рабовладение, капитализм. Это многообразие типов у М. Вебера — не результат конкретно-исторического исследования и последующего обобщения фактов, освещаемых стройной научной теорией, оно получается как следствие применения фактов к вечным, неизменным категориям, «идеально-типическим понятиям», как он их называет.[80] Это позволяет М. Веберу говорить о «крупных феодальных поместьях» и «доменах» в эллинистической Малой Азии, хотя сам он признает, что «формальное, установленное правовыми нормами, прикрепление к земле сидящих на частных феодальных поместьях (Grundherrschaften) колонов не может быть доказано, да и не представляется вероятным» (там же, стр. 415–416).

Представление о феодализме и крепостничестве на древнем Востоке вносит путаницу в характеристику эллинистических монархий, которые получили наследство древневосточных деспотий. В своей монографии «Studien zur Geschichte des römischen Kolonates», изданной в 1910 г., Ростовцев, на основании анализа крайне скудного материала, заключает, что в эллинистической Малой Азии исконное население, непосредственно подчиненное царям и платившее им непосредственно подать, особенно тесно срослось с царством, ибо крестьяне «были не только подданные, но и крепостные, работающие не на своей, а на царской земле». Этот феодальный строй, пишет он дальше, устарел уже при персах, а после Александра сохранился только в самых отсталых районах (стр. 309).

В статье «Колонат» Ростовцев пишет, что «царская земля» возделывалась крепостными крестьянами. При Селевкидах последние постепенно освобождаются. «Это превращение крепостных (Leibeigenen) в государственных и городских крестьян характеризует, таким образом, политику эллинистических властителей в отношении λαοί βασιλαοί, но тем не менее многие феодальные владения (Lehnherrschaften), как и храмовые территории, остаются до римской эпохи при своем старом устройстве».[81]

В своем последнем труде об эллинизме (ук. соч., стр. 502) Ростовцев делит земельные владения в Малой Азии на три группы:

1) храмовые территории,

2) крупные домены с крепостными,

3) туземные селения, непосредственно подчиненные царю.

При этом, однако, он отмечает, что в Сирии, Месопотамии, Вавилонии в римское время нет следов крепостничества, откуда можно заключить, что его не было и при Селевкидах; нет также следов крупных поместий с крепостными крестьянами. Несмотря на эти оговорки, Ростовцев (ук. соч., стр. 507–508) утверждает, что, за исключением храмовых территорий и земель, отданных городам и частным лицам, остальная земля сохранила старый статус с той только разницей, что «обширные поместья местных баронов» Селевкиды отдали греческим и македонским «баронам» или управляли ими через своих чиновников.[82]

Эти мысли, сформулированные Ростовцевым впервые в его «Studien zur Geschichte des römischen Kolonates», буржуазные историки безоговорочно принимают как непреложные истины. не подвергая самостоятельному анализу использованные Ростовцевым источники и не дополняя их новыми материалами. Поэтому необходимо поставить вопрос об его источниках.