Эльминстер. Рождение мага

– Она превратила их всех в свиней, плюнула на них и зажарила! – с ликованием подхватил какой-то насквозь пропахший рыбой человек.

– Нет же! Я слышала, что она отрубила им всем головы… и съела их! – с гордостью заявила одна старуха с таким видом, словно сам король Белор сообщил ей об этом.

– Ай, да уймись ты. Зачем ей это, скажи-ка мне на милость? – Стоящий рядом с ней мужчина с силой наступил ей на ногу.

Старуха запрыгала от боли на одной ноге, тряся у него перед носом пальцем.

– А вот подожди, умник! Вот подожди и увидишь: если, когда их понесут мимо нас, у них головы вырезаны из дерева или закрыты погребальными покрывалами, то, значит, я и права! Да и любой в Хастарле тебе скажет, что Бердис Хеттер никогда не врет! Вот только подожди!

Фарл и Эл значительно переглянулись, предвкушая очередную проделку. Фарл ухмыльнулся и, почти не шевеля губами, произнес, изменяя до неузнаваемости голос, зазвучавший теперь хрипло и как будто издали:

– А не поставить ли нам на это дело денежки?

В следующее мгновение вся улочка превратилась в настоящий сумасшедший дом: кричащие, раскрасневшиеся жители Хастарла тянули вверх руки, показывая на пальцах свою ставку.

– Подождите, подождите, люди добрые, – крикнул Эльминстер, и все тут же замолчали: никто еще никогда не слышал, чтобы Эладар Темный говорил. – Всякий раз жалко смотреть, как вы об заклад бьетесь, – с серьезным видом сказал он, – а потом до хрипоты спорите и сердитесь на тех, кто не заплатил. Так вот, если хотите сделать ставки, а вам известно, что я словами не бросаюсь, я запишу ваши заявки, а потом все по-честному уладим.

Толпа зашумела… и всем миром порешила, что мысль нужная. Эльминстер оторвал от своей грязной рубахи рукав, раздобыл у уличного писца немного чернил в обмен на украденное дней десять назад птичье перо, которое он до сих пор носил за голенищем, и принялся за работу, старательно выцарапывая тупой иглой выкрикиваемые суммы.

В поднявшейся суматохе никто и не заметил, как Фарл встретил несколько человек, сделавших крупные ставки на то, что голов не будет. Эльминстер добрался по очереди до ее начала, под предлогом что продолжает записывать ставки, повесил исписанный рукав на высоко вбитый гвоздь и, как был в одежде, нырнул головой вниз в старую винную бочку, в которую теперь наливалась вода. Понукаемый разъяренным владельцем, он тут же вылез из воды, ставшей от грязи серой. Они протолкались к водокачке, и Фарл окатил их обоих довольно чистой водой. Эльминстер сунул четыре серебряных в руку разъяренного владельца, сдернул с гвоздя исписанный рукав, и друзья стремглав бросились прочь.

– Пусть вас покарают боги. Сегодня каждая голова стоит золотой, – заорал он им вслед.

Эл обернулся и швырнул владельцу купальни пригоршню мелкого серебра.

– Да он еще хуже ворует, чем мы с тобой, – негромко сказал он Фарлу, когда они отправились в надежное место, чтобы спрятать рукав. Похоже, жители Хастарла готовы охотно платить чистым золотом, чтобы собственными глазами увидеть, как навечно унесут королевского мага и с ним еще несколько Верховных Чародеев.

– Или лучше, – согласился Фарл.

Улицы прямо бурлили слухами о том, что произошло. Люди вокруг ни о чем другом и не разговаривали. Какое-то праздничное настроение висело над городом. Эл только покачивал головой, когда видел горожан, в открытую смеющихся прямо на виду у наемников.

– Разумеется, они счастливы, – объяснял Фарл своему недоумевающему напарнику. – Ведь не каждую же ночь везучему воришке – даже если он и хочет свалить все на неизвестного таинственного мага, который в нужный момент появляется из воздуха и, сделав свое дело, снова растворяется в нем, – удается убить самого страшного в Аталантаре человека, а вместе с ним прихватить и несколько его соратников-чародеев… я уж не говорю о той шайке, которой лавочники этого города задолжали кучу золотых монет. А ты что, не стал бы радоваться на их месте?

– Они просто не подумали о том, кто из беспощадных Верховных Чародеев сделает шаг вперед, провозгласив себя королевским магом, и заставит их дрожать пуще прежнего, – мрачно ответил Эльминстер.

Широкие улицы, по которым лежал путь похоронной процессии, уже заполнялись народом. Те, у кого было во что принарядиться (и какие-то свои возможности помыться и тем самым достойно носить наряды), проталкивались на места получше, совершенно не думая о лавине своих менее вежливых и более бедных соседей, которые вскоре постараются захватить выгодные позиции несмотря на то, что их уже кто-то занимает. В большинстве таких процессий добрых два десятка зажиточных горожан заканчивали свою жизнь под колесами повозок, куда их выталкивали напирающие и орущие простолюдины.

– Ты раздумываешь, какие из домов в этот замечательный день сейчас, наверное, стоят пустые и просто стонут под грузом монет в ожидании, когда же мы придем и заберем их сокровища, пока весь Хастарл глазеет на парад трупов? – беззаботно спросил Фарл.