Эльминстер в ярости (ЛП)

— Как долго проспят узники? - вмешался Фарланд. - Я и сам с большим подозрением отношусь к этой тёмной эльфийке, но сдаётся мне, что прямо сейчас стоит неохотно ей довериться.

— Прекрасно сказано, лорд-констебль, - тут же согласился Арклет. - Маги Короны, я сам — не боевой маг и не обитатель дворца, но недавно сидел за одним столом с Ганрахастом, Вэйнренсом и Глатрой — и кажется мне, что эта, хм, госпожа либо действительно Лаксар, либо достаточно знает о вещах, которые должен знать только он, чтобы вы не смогли разоблачить его — её — как притворщицу. Я думаю, что сейчас мы должны довериться дроу и позволить ей присоединиться к расследованию.

— Расследование — это наша задача, - сухо сказал Гулканун.

— И моя тоже, - сказала ему эльфийка. - Если вы предпочитаете, чтобы мы занимались этим плечом к плечу, не разделяясь, у меня нет возражений — пока вы не начнёте использовать это соглашение, чтобы ограничивать то, куда я хожу и с кем я говорю.

Гулканун и Лонклоус снова переглянулись, затем медленно кивнули друг другу и сунули жезлы в футляры.

— Расследуй, - сказал дроу Гулканун. - Большую часть времени мы будем рядом — слышать то, что ты слышишь, видеть то, что ты видишь, и знать, что ты делаешь.

Тёмная эльфийка с плавной грацией изобразила поклон, затем повернулась к лорду-констеблю и энергично заговорила:

— Чтобы раскрыть, кто взрывает башни и убивает в Ирлингстаре людей, я собираюсь задать вам множество вопросов. Пожалуйста, не принимайте это на свой счёт; я не пытаюсь в чём-то вас обвинить, просто нуждаюсь в информации.

Она повернулась, чтобы взглянуть на двух боевых магов, Арклета и Амарун, и добавила:

— Не стесняйтесь прерывать наш разговор собственными вопросами, когда таковые у вас возникнут. Я здесь вовсе не главный.

Она плавно развернулась обратно к Фарланду.

— Что печати Ирлингстара обычно допускают по части магии?

Лорд-констебль вздрогнул.

— Я знаю не так уж и много за исключением того, что они блокируют телепортацию, магические послания и мысленную связь снаружи и изнутри замка. Они отражают большую часть деструктивной магии, брошенной снаружи, и не позволяют большинству таких заклинаний сработать внутри, но что касается подробностей… их знали расквартированные здесь маги Короны.

Он прочистил горло.

— Вы могли слышать, что некоторые из моих предшественников предали своё звание — брали взятки у заключённых и тому подобное. Возможно, это имеет какое-то отношение к тому, как мало мне рассказали о печатях. Я слышал, что и сенешали, и лорды-констебли в прошлом знали намного больше, чем известно мне, и видел — кратко, так что не смог запомнить и узнать подробности — некоторые записи о том, что делают печати. Аватнар послал их назад в Сюзейл вскоре после того, как занял свою должность. Он сказал мне, что если эти записи попадут не в те руки, то станут оружием против нас.

Дроу кивнула.

— Так сколько обитателей насчитывал Ирлингстар перед этими недавними убийствами и взрывами? Целиком, а не только заключённых здесь благородных гостей.

Фарланд нахмурился.

— Двадцать и два стражника, которые подчинялись мне. Я. Шестнадцать человек обслуги — каменщики, кузнецы, конюхи и так далее — подчинявшиеся сенешалю Аватнару. Аватнар. Восемь человек на кухнях — женщины из Иммерфорда, некоторые пожилые, другие молодые. И два расквартированных здесь гонца — проходившие обучение посланцы Короны.  Не считая вот этих лорда и девушку, - он кивнул на Арклета с Амарун, - у нас было сорок шесть узников. Замок может вместить вчетверо больше, если каждому выделить собственную камеру. Ну, то есть мог до того, как… рухнула южная башня.

— Назовите мне самых опасных из узников. Не самых раздражающих — я уверен, что за это звание могут посоревноваться все — но тех, кто кажется вам действительно опасными.

Фарланд нахмурился.

— Теперь, когда Рангобрар мёртв — он был истинным провокатором и манипулятором, который с лёгкостью мог заставить большинство заключённых делать то, что он захочет, обычно сам напрямую в этом не участвуя — я бы назвал Сигланда Моронтара, Блейса Индимбера и Ралдрика Аммеса. Все они — молодые лорды. Первые двое — наследники своих домов, а Аммес — второй сын, который дважды пытался организовать убийство старшего брата, прежде чем попал сюда. Все трое — приговорённые убийцы; никакой морали, никаких запретов. У нас есть и другие, способные на беспощадность, свирепость и даже жестокость в своём кровопролитии… но эти трое…

— Никаких угрызений совести?

— Абсолютно. Они достаточно хорошо понимают правила, традиции и этикет, как ограничения других людей, которыми можно воспользоваться — но самих себя ими не связывают. Большинство моих усилий сводилось к тому, чтобы как можно сильнее ослабить их власть над остальными и не позволить им собраться вместе.

— В таком случае, мы прикуём этих трёх к стене в отдельных закрытых камерах, подальше от остальных и друг от друга, - предложила тёмная эльфийка, - а остальных соберём и на время закроем в одном месте, забрав у них все острые и магические предметы, и дадим им столько вина, сколько они захотят.