Эльминстер в ярости

Эл вгляделся в фиолетово-синюю прореху, зиявшую ещё шире, чем раньше. Глубокий барабанный бой её пульсации стал почти оглушительным, когда шум битвы превратился в разрозненные стоны и крики умирающих. Даже будь у него тело и любые книги с заклинаниями, он, возможно, и не сумел бы запечатать этот разлом и зашить вокруг него ткань Королевств. Во всяком случае, без Плетения, с которым мог бы работать, или без подходящих артефактов — предметов синего пламени или других.

А возможно, даже с ними.

Объятый страхом, Эл в последний раз посмотрел на волну меньших монстров, текущую сквозь разлом. Река чудовищ снова ускорила свой бег, изливаясь в пещеру, чтобы захлестнуть немногих разбегающихся дроу, которых не убил глараг. Затем Эльминстер развернулся, чтобы полететь следом за великим червём, опасаясь за будущее Фаэруна вокруг больше, чем когда-либо за последние годы. Почти сто лет он вынужден был смиряться с собственным медленным и печальным упадком и бессилием, но это… сотня таких разломов, тысяча…

Мистра сохрани. Девять Адов, любой бог нас сохрани!

Но единственное, что он мог сделать прямо сейчас — это смотреть, как скользит вперёд глараг, рыская из стороны в сторону, пожирая всё, что пожелает, разбивая всё, что возникало у него на пути. Со стороны чудовища раздавался зловещий присвист — глараг вынюхивал следы дроу, уходящие в боковые тоннели.

По червю пробежала резкая дрожь и он прекратил принюхиваться, скользнув вместо этого к источнику слабого ветерка, извиваясь, как плывущая змея, набирая скорость. Он уходил дальше в Подземье, всё быстрей и быстрей.

Мрачная полоса пыли преследовала его. Мистра хотела, чтобы Эл прекратил именно такие вещи, и прямо сейчас он ни храста не мог поделать ни с червём, ни с разломом. Он потерял силу, как большинство волшебников в Королевствах; его репутация сейчас намного превосходила его возможности. И когда он встретит врага, который это поймёт…

— Рорскрин Мрелдрейк, как по-твоему, какая судьба тебя ждёт, если этим вечером ты войдёшь в королевский дворец Сюзейла?

Мрелдрейк видел только пару холодных глаз, глядящих в его собственные из тёмной тени капюшона собеседника. Глаз, что… мерцали. Их взгляд не был ни дружелюбным, ни успокаивающим. Ни на грамм.

Он сглотнул и попытался казаться спокойным, даже весёлым.

— Заточение и долгий магический допрос. Меня посчитают предателем Драконьего Трона.

Трое скрытых капюшонами голов кивнули, но заговорил опять тот, что посередине.

— Хорошо, что ты это понимаешь, - раздался сухой ответ. - Этим ты заслужил наше одобрение.

Мрелдрейк ждал, пытаясь не выдавать свой страх.

— Одобрение твоего предложения, - добавила фигура слева. Они сидели напротив него, их лица скрывали глубокие капюшоны. - Мы накормим и приютим тебя, предоставим те из запрошенных тобой компонентов для магических исследований, которые посчитаем целесообразным — в обмен на твоё полное подчинение, твоё согласие оставаться за этими стенами, и временами твою готовность принимать наши указания вне зависимости от природы твоих изысканий.

— Если ты нарушишь этот уговор, - мягко произнёс последний из троицы, - ценой станет твоя жизнь.

Эти условия достаточно простые и ясные, чтобы даже боевой маг Кормира их понял, - -холодно сказал центральный маг в капюшоне.

— Бывший боевой маг, - осмелился поправить его Мрелдрейк. В ответ он получил молчаливое пожатие плечами, после чего три фигуры резко поднялись с вихрем взметнувшихся тёмных мантий и направились к дверям.

В воздухе над свободным креслом посередине что-то мерцало. Это было вырванное из глазницы человеческое глазное яблоко, окутанное слабым и гаснущим синим сиянием.

Оно холодно смотрело на Мрелдрейка. Тот хмуро посмотрел на него в ответ, не став сдерживать вздох.

В другом конце комнаты хлопнула тяжёлая железная дверь. Он услышал скрежет ключа в замке, но этот звук заглушил резкий лязг тяжёлых металлических засовов, встающих на место. Один засов, два, три.

Он был заперт. Его заперли волшебники, достигшие куда больших высот в Искусстве, чем он когда-либо мог надеяться. Один из них — с холодным голосом, высокий, что стоял посередине — обладал глазами, которые мерцали куда сильнее человеческих. Благодаря их бледному сиянию Мрелдрек смог разглядеть тёмное, смуглокожее, сухое лицо, с чёрными зубами и языком, в котором узнал лицо шейда. Он стал пленником Нетерила — или нетерезов-отступников.

Хотя какой из вариантов хуже, он сказать не мог.

ГЛАВА 2. Я ОДИН БУДУ ВЕРШИТЬ ЗАВОЕВАНИЯ

Закончились ловкие ремарки, Мудрец Долины Теней? В рукаве не осталось хитрых заклинаний, Эльминстер? Умри же на сей раз! Умри навечно!

Мэншун знал, что безумно кричит, оказавшись в своей ярости на скользкой грани рыданий, швыряя заклятие за заклятием. Магию, которая раздирала, вспахивала и разбрасывала землю там, куда он вогнал Эльминстера.