Эльминстер в ярости

Он знал, что найдёт смерть, последние мгновения того, кто вполне мог оказаться дорогим ему человеком. Неужели на то была воля Мистры? А огонь был её подарком ему?

Такие мысли успокаивали, да, но…

Что, если это ловушка? Что, если он торопится на встречу своей гибели? Привлечённый тем, кто жаждет убить Избранного, или тем, кто просто готов прикончить любого незваного гостя?

Эльминстера это не беспокоило. Он должен был знать, кто истекает серебряным пламенем, должен был испить больше этого огня, если сможет… должен был…

Эл оказался в последней комнате, где на полу вокруг стола лежало множество распростёршихся дроу — паучьих жриц и магов. На столе цепи удерживали распластанное тело, которое было так сильно изрублено, что не поддавалось опознанию. Жертва была Избранной и эльфийкой. Это всё, что он сумел определить.

Эльминстер приблизился. Угрюмый гнев поднялся внутри. Дроу удалили у жертвы внутренние органы и использовали на ней экспериментальные заклинания, пока эльфийка ещё была жива.

В горшке, который по-прежнему баюкал в руках осевший на пол и лишившийсяя разума тёмный эльф, лежал свежеотрезанный человеческий язык, и… не глазные ли яблоки это блестели на подносе в другом конце комнаты?

Да, это были глаза, уже навечно уставившиеся в никуда. Вспыхнула чёрная ярость, разгораясь до тех пор, пока Эльминстер не захотел завопить или зарычать. В виде пыли он не мог сделать ни того, ни другого; он мог только клубиться.

За эту смерть заплатят. Я клянусь.

Он взбешённо огляделся вокруг в поисках врагов, но никого не увидел и не почувствовал. Он не знал, что сильнее: его гнев или его печаль.

К этим чувствам добавился стыд, когда Эл закружился в воздухе над скорбными останками товарища-Избранной, которой он не мог помочь и имени которой не знал. Чувствуя себя таким же мерзавцем, как её мучители-дроу, он вместо этого стал питаться, поглощая каждую каплю утекающего из неё огня Мистры.

Это драгоценное серебряное пламя струилось мимо линий фиолетового и чёрного огня, чертившего медленный и бесконечный круг в воздухе над залитым кровью столом; посредственное заклинание дроу, которое должно было удержать утекающую божественную эссенцию для последующего использования тёмными эльфами. Заклинание потерпело неудачу. Эл бросил на него короткий взгляд. Такая магия никогда не смогла бы сдержать серебряное пламя…

Он вздрогнул от потрясения, когда в него потекли последние проблески серебряного огня, окутав чувством… тревоги. Странным, слегка тошнотворным… более широким, как будто принадлежало не только ему…

Огонь Мистры горел достаточно долго, чтобы выпить и высушить тёмное пламя дроу, а также несколько других потерпевших неудачу тёмноэльфийских заклинаний поблизости, и передать их магию Элу. Может быть, с ним что-то случилось из-за этого? Он…

Нет, Старый Маг, ты всё такой же стойкий и выносливый, как прежде, произнёс весёлый голос в глубинах его разума.

— Кто…? - выпалил Эльминстер, взволнованно оглядываясь вокруг, как будто прямо перед ним в воздухе могло возникнуть какое-то волшебное зеркало и показать, кто это говорит. Ничего такого не произошло.

Это могла быть лишь Избранная на столе, проникшая в него вместе с последними сполохами своего серебряного пламени… но голос не казался знакомым.

Он был слабым и затихающим; без поддержки Плетения она, наверное, долго не протянет…

Согласна, недолго. У меня осталось мало времени, Эльминстер. Хорошо распорядись моим огнём — и помни меня, когда будешь его использовать.

— Я… - Эльминстер обнаружил, что голос хрипит, и ему пришлось сделать усилие, чтобы заговорить. - Это будет проще, если я узнаю, кем вы были.

Кто я такая, нетерпеливый мужчина. Я всё ещё жива, большое тебе спасибо!

Резкая мысленная отповедь попала прямо в цель; Эл моргнул и опустил голову.

— Примите мои извинения, госпожа, умоляю вас. Кто вы такая, разумеется. И, хм, кто же вы?

Так-то лучше. Когда-то ты знал меня. Симрустар Огламир, в прошлом из Кормантора. Мы расстались не в лучших отношениях.

— Симрустар? Госпожа, как… как…