Эльнара. Дочь лекаря

– Человек – есть ничтожный раб своих привычек и слабостей, причем независимо от происхождения или полученного воспитания, – размышлял азиатский владыка в часы отдыха: Пусть не сразу, но я добьюсь духовного порабощения всех народов Востока! Мне не нужны их земли, дворцы, толпы невольников. Степь – большая, что хочешь, то и делай! Дворцы мои по роскоши превосходят их жалкие строения, а преданных мне душой и работящих подданных просто не счесть. Мне нужно их золото для укрепления благосостояния моих обширных владений. Мне нужна их беззаветная собачья преданность по отношению ко всему, что каким-либо образом связано с великим Хоршикским ханством. А это можно сделать, исподволь навязав им свой образ жизни и мышления, приучив их пользоваться даже в мелочах лишь продукцией хоршикских ремесленников, постепенно поработив душу и разум народов всего поистине бескрайнего Востока. И, если на то будет угодна воля Аллаха, я, великий хан Тани, потомок славного рода Аспандияров, это сделаю!

Молодой правитель хоршиков ничуть не сомневался в успехе затеянного им грандиозного и амбициозного плана. Первые десять лет его мудрого правления ознаменовались доселе невиданным в ханстве размахом повсеместного строительства. Оживленные работы шли днем и ночью: строились новые благоустроенные рынки, возводились просторные караван–сараи, открывались многочисленные лавки, булочные, кондитерские, чуть ли не каждая улица имела свою чайхану.

По распоряжению властей, отныне в каждом городе ремесленные мастерские обязаны были располагаться только в одном, специально выделенном для этого районе, непременно огороженные высоким светлым забором, дабы остальная часть города всегда выглядела нарядной, вызывая у приезжих гостей острое желание как можно чаще приезжать сюда, чтоб насладиться атмосферой вечного праздника.

Это впечатление еще больше усиливалось, благодаря наличию в хоршикских городах различных театров, открывшихся по величайшему указанию просвещенного монарха. В столице ханства с успехом действовал национальный театр, в соседнем Тазаре функционировал настоящий японский театр «кабуки», в Архоте местных жителей и гостей города радовали своим искусством талантливые греческие актеры. Помимо этого возводились, как профессиональные, так и любительские концертные залы, где состязались в специфическом искусстве протяжного степного пения опытные мастера и пробовали свои силы молодые, мечтающие о певческой карьере или театральных подмостках, подданные могущественного и справедливого хана Тани из доблестного рода Аспандияров.

К концу первого десятилетия правления мудрого и терпеливого азиатского владыки его честолюбивые замыслы постепенно начали сбываться. Хоршикское ханство уже не воспринималось самонадеянным, кичащимся своей древней историей, Востоком, как дикое логово непросвещенных темных степняков. Его стали считать пусть не центром, но очень важной частью всего огромного восточного региона, где решались многие серьезные политические вопросы, активно развивались культура, наука и образование, процветали различные ремесла и велась оживленная торговля, привлекая купцов даже с берегов далекого Средиземного моря. В столице ханства – яркой жемчужине Востока, городе Перистан, дальновидные правители соседних государств стали открывать свои посольские представительства для решения всевозможных текущих вопросов и укрепления взаимодействия с местной властью.

Неудивительно, что хан Тани, ревностно следивший за выполнением всех реформ и соблюдением законности и порядка в его стране, в течение короткого времени совершившей большой скачок в своем развитии, особое внимание уделял столице – поистине несравненному, солнечному Перистану, где сосредоточилась политическая, экономическая и культурная жизнь всего огромного региона. Государственная казна, едва ли не опустошившаяся в первые годы его правления в результате вложения огромных средств в область строительства, теперь была полна, как никогда ранее. Не только города, но даже крупные селения за счет развития торговли и ремесел полностью обеспечивали удовлетворение своих нужд, и при этом исправно платили налоги в казну, один из которых был направлен на благоустройство и процветание главного города страны.

Как правило, Перистан просто потрясал воображение тех, кто впервые посещал Центральную Азию. Преодолев на величавых, неторопливо ступающих, верблюдах огромную и малозаселенную степь, которой, казалось, никогда не будет конца и края, донельзя уставшие путники при виде издалека сверкавших золотых куполов многочисленных перистанских мечетей, принимали их за миражи. Впрочем, устав от степного однообразия, они были рады и этому невинному развлечению для своих, утомленных от солнца глаз.