Элоиза и Себастьяно, или Тёмные стороны

— Знаешь, я никогда не праздновала день рождения, как бы мне хотелось. Я даже не знаю толком, как бы мне хотелось. Раньше я всегда была в этот день дома, с семьёй. А год назад мне вообще было ни до чего.

— Тогда самое время начать пробовать всякое и разное, — подмигнул он. — Что ты скажешь в ответ на приглашение поехать в город и посидеть в хорошем местечке?

— Сейчас? С тобой? — надо же, как бывает!

— Конечно. Вот прямо сейчас, — он взял её за руку и помог подняться. — Идём в гараж и вперёд. Кстати, ты на чём хочешь поехать — на машине или на мотоцикле?

Прямо сейчас? Поехать с ним куда-то? На мотоцикле? Конечно да!

Она просияла улыбкой и ответила ему.

Кьяра глянула в телефон — без пяти пять. Утра. Ну ничего ж себе!

Гаэтано тем временем принёс из гостиной бутылку вина и бокалы.

— Держи, — налил и протянул бокал ей.

— Спасибо, — она взяла бокал, потом дотянулась и поцеловала его.

Нет, сначала ничего не предвещало. Они приехали в крошечный ресторанчик, там ели креветок и маленьких осьминогов, и какую-то невероятно вкусную рыбу. Потом катались по ночному городу. Потом приехали в палаццо Эпинале, и тут можно было поцеловать его и сбежать, но он спросил — поднимаемся ко мне? И она согласилась — поднимаемся. И они поднялись, и он запирал двери, и потом раздевал её, и она раздевала его, и они были вместе, и это было хорошо и правильно.

— Скажи, мне теперь оторвут голову? — улыбнулся он.

— Кто бы взялся, — рассмеялась она.

— Как кто — дон Лодовико. Стоило ему уехать, так я тут как тут.

— Знаешь, он мне давно говорил, что пусть я уже найду себе парня, какого хочу. Он, конечно, осмотрит и выскажется, но если я попрошу, то отрывать голову не будет.

— А ты попросишь? — он смотрел ей в глаза, и от этого взгляда внутри что-то переворачивалось.

— Если дойдёт — то попрошу. А вообще, ты не боишься? — подмигнула она. — Дон Лодовико бывает суров, и он очень тепло ко мне относится. Никто в моей жизни не относится ко мне так, как он.

— Вообще нет. Я побольше твоего знаю про суровость дона Лодовико. А ты очень классная, с какой стороны не посмотри — классная. И если надо подставить голову — значит, так тому и быть. Потеряю работу — найдётся новая.

— Ты тоже классный, — она улыбнулась и отдала ему бокал. — Но я совсем не уверена, что ты не побежишь завтра за какой-нибудь новой юбкой. У тебя обязательно случатся не серые глаза, так золотые локоны. Поэтому не жди, что я завтра сюда вернусь.

— Может быть, не завтра, а послезавтра? Или завтра, и ещё потом в среду, и ещё когда-нибудь? — он перебирал её волосы, и это было здорово.

— Ладно, будет видно, — она обхватила руками его гибкое и сильное тело. — А сейчас спать. Или тебе завтра не на работу?

— Да на работу, — он тоже обнял её. — Но ещё минуточку, а потом спать. Я сам не ожидал, но я скучал.

— Знаешь, я, похоже, тоже, — пробормотала Кьяра, уткнувшись в него носом.

12. Меняющиеся обстоятельства

Элоиза не заметила, как получилось так, что настал четверг.

Они с Себастьеном просыпались утром, пили кофе и расходились по офисам. Встречались в обед, потом вечером, и шли или гулять, или в подвал, там к зеркалу прикрутили станок, и его можно было использовать в упражнениях.

В четверг Элоиза пришла после работы в комнаты Себастьена и не обнаружила его там. Никаких известий от него тоже не было — ни днём, ни вечером. Не то, чтобы она сильно соскучилась или горела желанием знать, где он, в каждый момент времени, но вроде были какие-то планы, и если с ними что-то не так, то стоило предупредить?

Или у него не было возможности предупредить?

Она переоделась, попросила кофе и уселась на диван с книгой.

Себастьяно уже успел построить вполне определённые планы на вечер, когда ему позвонила сестра Анджелина и сообщила, что его сын «что-то вытворил со своей ногой и не может на неё наступить». Сам Марио, будучи спрошен по телефону, ответил, что с ним всё в порядке. При этом его голос представлениям Себастьяно о порядке никак не соответствовал. Пришлось подрываться и ехать, благо, Гаэтано на месте.

Анджелины дома не было, уже куда-то делась. Матери и Джиневры тем более не было — они уехали на море, вернутся через десять дней. И как так получилось, что Марио не поехал с ними? Или ему в свои пятнадцать не интересно с бабушкой и сестрой? Но почему бы нормально об этом не сказать, можно было бы придумать такую поездку, которая интересна ему?

Марио нашёлся в своей комнате, он сидел за компьютером. Сразу видно, что матери нет дома — в комнате хаос. И это Элоиза говорит, что у неё хаос? Да она просто не знает, что может устроить на подвластной территории молодой человек пятнадцати лет. Сам таким был, до академии.

— Привет, — кивнул Себастьяно и остановился на пороге. — Анджелина говорит, у тебя неприятности.

— Врёт, — пожал плечами сын. — У меня всё в порядке.

— Покажись-ка, — Себастьяно подошёл к компьютеру и осмотрел сына. — А что такое странное на ноге намотано? Сейчас так ходят летом? Мода такая?

Левая стопа была обвязана не слишком чистым эластичным бинтом.

— Там ничего особенного, — передёрнул плечами Марио.