Элоиза, королева магов

Маг стоял, дыша через раз, но всё же нашёл в себе силы и несмело заговорил:

- Ваше Высочество, я могу взять медную монету и влить туда силу огневика, тогда монетка становится невыносимо горячей и может прожечь дыру в предмете. С камнем или деревом сделать что-либо не получается. А я на многом испытывал свой дар, уж поверьте. Но вот только с медяшкой и получилось. А серебро и золото мне в руки не попадалось.

Я тут же выложила на стол серебряный кругляш и рядом золотой. Линкольн округлил глаза, уставившись на самое настоящее богатство.

- Кроме силы огненных магов, с чем ещё можешь работать? - продолжила интересоваться я.

- Вода не слушается, - заворожённо глядя на монеты, ответил мне парень, - воздух не пробовал.

За неделю работы с юным артефактором выяснилось следующее: золото лучше всего хранит магическую энергию. Если влить очень много маны, то артефакт прожжёт любой предмет насквозь и быстро угаснет, если умеренно, то просто будет греть нескольких дней. Но нужны ещё испытания.

Серебряные артефакты чуть хуже, но ненамного.

В таких изысканиях прошла почти неделя и к отъезду отца мы уже многого добились, и даже Линкольн перестал постоянно смущаться.

- Леди Анна, - кивнула я девушке, и она тут же выложила на стол три круглых предмета: золотой, серебряный и медный.

- Линкольн, взгляни, - повернулась я к сидящему напротив парню, — это полые шкатулки, крышки откидываются, внутри них ещё один шарик, но уже цельный, назовём его ядром. Его ты напитаешь огненной магией максимально. А во внешнюю оболочку вложишь мою силу. Начнём с меди. Действуй.

Моя магия могла как усиливать, так и нейтрализовать иную. Я тренировалась весь год, медитируя, познавая свою сущность и дар. И смогла добиться хороших результатов: теперь я могу сделать так, чтобы огненный маг не смог выпустить свою силу наружу. Если раньше огонь просто исчезал на подлёте ко мне, то сейчас одарённый, как бы ни пытался, не был способен выпустить пламя за пределы своего тела. Впрочем, это касалось всех магов, а не только огневиков.

Как только Линкольн закончил, и закрыл крышку круглой шкатулки, я тут же кивнула сэру Локвуду, тот без тени страха взял новый артефакт в руку, отомкнул замочек и, недолго думая, пульнул медный шар в противоположную стену и тот, пущенный с приличной силой, на лету раскрылся, выпуская горящее ядро, оно со смачным звуком врезалось в каменную кладку, прожигая в ней глубокую дырку.

- А шкатулка-то цела, - довольно пробормотала я, поднимая предмет с пола, - у нас появилось новое оружие, и им сможет пользоваться обычный человек. Только вот сильно дорого такие артефакты будут обходиться казне, - и это расстраивало сильнее всего.

Ближе к вечеру, я стояла на пирсе и смотрела в синие глаза отца такие же, как у меня.

- Будь осторожна, Лои, - напоследок предупредил меня он, - враги не спят, более того они всегда рядом. Это хорошо, что у тебя уже два менталиста, сканируй всех подозрительных людей. Ты всегда должна быть на шаг впереди... Переписку с принцем Михаилом веди, возможно, сие окажется весьма полезным для Англосаксии.

Я молча кивнула и обняла Вильгельма, всё же по крови он мне самый близкий человек, для короля оказавшийся неожиданно добрым и понимающим.

Как только корабль удалился достаточно, я поспешила в кузнечный цех, меня ждали испытания с водными магами. А ещё посетила мысль испытать в качестве ядер драгоценные камни. Но то просто в качестве эксперимента, потому что делать бриллиантовые артефакты - это чересчур. И только мы собрались работать, как в дверь громко постучали, и леди Маргарет ворвавшись внутрь, нервно объявила:

- Ваше Высочество, там подмастерье Йена Роббинсона говорит, что его учитель погибает!

Воздушный артефакт

Молниевый артефакт

Молниевый артефакт

Глава 29

Интерлюдия

Йен с нетерпением ждал, когда, наконец, Его Величество отчалит... и он сможет решить проблему, что надвигалась на него с беспощадностью и скоростью зимней бури.

Ему срочно требовалось найти помещение подальше от людских глаз, а также куда-нибудь на время сплавить навязанного ученика, но тот никак не хотел отлипать от учителя и смотрел на него огромными телячьими глазами и чуть ли не заглядывал Йену в рот. Глухое раздражение разливалось в душе менталиста, приближающийся откат от его магии, итак, не добавлял ему настроения, а ещё и этот сопляк.

- Ты бы шёл к родителям, - как-то рыкнул на него Роббинсон, - мне не до тебя будет несколько дней.