Элохим

– Тебе не плохо? – спросил Элохим.

– Нет, хорошо. Только голова немножко кружится.

– Дыши глубже. Вскоре пройдет. Я сейчас приготовлю место, чтобы ты легла.

Элохим развьючил мула и отпустил его к опушке леса. Затем разостлал свой коврик под дубом. Мариам тут же повалилась на него. Элохим уселся рядом и прислонился спиной к дереву. Он почувствовал, насколько сильно устал.

– Как теперь, адда?

– Мне уже лучше. Голова уже не так кружится.

– Вот и хорошо, – сказал Элохим.

Мариам оглянулась кругом. При лунном свете можно было различить верхушки деревьев в лесу.

– Дада, почему-то эти места мне кажутся очень знакомыми. Как будто я раньше здесь бывала. И запах поляны очень знаком.

– Наверно, во сне видела, – пошутил Элохим.

– А ты не смейся, я, кажется, и в самом деле, видела во сне. Только пока темно, не могу всего различить. Вот как рассветет, я тебе точно скажу.

– Не обижайся, родная.

Элохим откинул голову назад и закрыл глаза. До рассвета было еще далеко. Он мог бы подремать, привести свои мысли в порядок, обдумать, как передвигаться незамеченными, как доставать воду и пищу по пути, как избежать столкновения с возможной погоней. Его особенно тревожило, что к погоне за ними могли подключиться люди Ирода. Но он не хотел тревожить Мариам своими опасениями.

Мариам обняла его, положила голову ему на грудь.

– Помнишь, я обещала рассказать тебе свои сны.

– Помню, родная, теперь можешь рассказать.

– Позавчера, после того как ты прервал мой сон, я была очень расстроена. А ночью мне опять приснился тот красивый юноша. Он мне открыл свое имя: Габри-Эл. Я не ошиблась в первый раз, когда приняла его за ангела. Ты не спишь, дада?

Она подняла голову, посмотрела на отца. Элохим приоткрыл глаза.

– Нет, родная, не сплю. Просто закрыл глаза, чтобы отдохнуть. Но я тебя слушаю.

– Не мешаю тебе спать?

– Нет, родная. Мне так хорошо слышать твой голос.

– Он мне сказал: «Не расстраивайся, Мариам. Сон у тебя прервался, но он не кончился». Знаешь, дада, он так красиво говорил. У всех один общий мир, сказал он, но, когда люди спят, мир распадается на мириады сновидений, и каждый уходит в свой собственный мир. А потом люди вновь возвращаются в общий мир.

– Для меня, адда, сновидения – величайшая тайна. Такая же тайна как смерть. Сон и смерть, как близнецы, брат и сестра. И нам, людям, наверное, никогда не откроется их тайна.

– Сны могут сниться всем, сказал Габри-Эл. Но еще никому не снилось продолжение прерванного сна.

– Это так, – согласился Элохим. – Иначе бы мы оказались в двух мирах и не смогли бы понять, где явь, а где сон.

– Вот у меня теперь точно такое состояние. Габри-Эл сказал, что мне одной отныне будут сниться продолжения прерванных сновидений. Вот уже второй день так и происходит.

– Не может быть!? – удивился Элохим.

– Это так, дада. Я тогда лежала в своей комнате. И он сказал мне: «Теперь проснись и встань». Я проснулась. Встала. Но не могла понять, проснулась на самом деле или проснулась во сне. «Глаза у тебя закрыты, открой их», – сказал он. Я открыла глаза и обнаружила себя стоящей под твоим дубом в Царских садах лицом к лицу с юношей. И он сказал мне: «Повернись, посмотри, вот он идет!». Я повернулась и, пока поворачивалась, куда-то исчез сад, будто его смыло водой, и перед глазами открылась поляна, полная алых маков. И я увидела тебя. Ты шел по тропинке. А рядом шла имэ. Тропинка вела к дубу, под которым я стояла. И вы медленно приближались ко мне.

Пока Мариам рассказывала свой сон тихим, убаюкивающим голосом, Элохим живо представил себя и Анну, идущими по тропинке, но не мог понять, спит или бодрствует. Голос Мариам лился прямо ему в душу.

– Юноша сказал мне: «Сними с себя всю одежду и ложись на траву». Я так и сделала. А сам он скрылся за дубом. Мне вдруг стало стыдно. Но одежда исчезла. И я услышала его голос: «Не стыдись, Мариам!». Вскоре вы подошли. Имэ остановила тебя и сказала: «Смотри, кто там лежит!?». А ты ответил: «Разве это не ты!?». А она улыбнулась и сказала: «Ляг с ней!». Я протянула руку. И ты подсел ко мне. Я лежала на боку, поджав под себя ноги. Ты смотрел только на меня. А я заметила, как юноша вышел из-за дуба и как они вместе с имэ ушли дальше по тропинке. Мы с тобой остались одни под дубом, как теперь.

Элохим как бы повторно переживал когда-то давно увиденный сон. Он воочию увидел, как она повернулась на живот, обхватила его обеими ногами и потянула к себе. Ему было как никогда хорошо.

И прежде чем забыться окончательно, из глубины сна он услышал последние слова Мариам.

– Это было чудесно!

103

Весело запели птицы. Элохим открыл глаза. Было уже светло. На чистом небе не было ни одного облака. Зрение у него обострилось, стало необычно зорким. Он мог различить каждый листочек. Мир ему показался иным.

Мариам сладко спала на боку, положив голову ему на грудь и обняв ее одной рукой. Он не хотел ее будить, осторожно приподнял свою голову. И тут же заметил, что Мариам лежит совершенно обнаженная, прикрывшись своей одеждой. Его охватил ужас.