Еловые дрова и мороженые маслята (Рассказы и повести)

Деревушка тоже стояла на берегу озера. Было в ней всего восемнадцать домов, но все дома были очень красивые. Когда приходил тихий теплый вечер и дома, бани, амбары задумчиво засматривались в озеро, будто любовались сами собой, мне всегда казалось, что наша деревушка не простая, а сказочная, волшебная и что живут здесь добрые сказочники и волшебники.

А жили в нашей деревушке самые обыкновенные люди. Хоть и знали они много разных лесных сказок, но никогда не были волшебниками. Они были пастухами, рыбаками, охотниками и подолгу жили в тайге в маленьких таежных избушках, а потому около каждого дома всегда крутились собаки, ведь в тайгу без собаки не пойдешь, в тайге собака первый друг и помощник.

И у меня тоже была своя собственная собака. Звали ее Бураном. Правда, Буран еще не был настоящей собакой — ему недавно исполнилось всего шесть месяцев, и он пока назывался только щенком. И как всякий щенок, Буран очень любил играть и заводить разные знакомства.

Когда мы с Бураном уходили надолго в лес, он, наверное, всегда очень переживал — ведь в деревне оставались его лучшие друзья: Дозор, Шарик, Моряк.

Это были взрослые собаки, и они давно позабыли всякие щенячьи игры. Но так уж положено у собак: если к тебе подходит щенок и предлагает поиграть, то ты, хоть ты давно взрослый пес, обязан поиграть с малышом. Вот почему ни Дозор, ни Шарик, ни Моряк никогда не огрызались на моего Бурана и всегда терпеливо сносили все его шалости.

Вот и теперь, возвращаясь из леса, мой Буран, наверное, думает об одном: как бы поскорее разыскать своих друзей и устроить с ними возню ведь целую неделю Буран не видел других собак и, конечно, очень соскучился.

Следом за своим щенком я спустился с бугра и подошел к изгороди, которой была огорожена вся наша деревушка. Деревушка огораживалась изгородью, чтобы туда не попало стадо и не потоптало огороды. Я отвел в сторону ворота, что прикрывали вход в деревню, прошел в ворота и только-только собирался закрыть их обратно, как заметил, что сегодня в деревушке что-то не так, как обычно.

Дело было к вечеру. Обычно в этот час возвращаются домой и пастухи, и охотники, и рыбаки. Но как мне показалось, в крайних домах никого не было. Посреди пустой улицы стоял лишь мой Буран и недоуменно поглядывал на меня. Как же так? Он заглянул во двор к Дозору, а Дозора не оказалось на месте… Ну, ладно — это бывает: собака может куда-нибудь уйти. Но почему не оказалось дома и Шарика, и Моряка?..

Мы шли дальше по опустевшей деревушке, и нас не встретила даже Лапка, ласковая, добродушная собачка, которая обычно всегда встречала и Бурана, и меня, ластилась ко мне и ждала, чтобы я ее погладил… Что же случилось? Куда делись люди и собаки?

И только в самом конце деревушки увидел я и собак, и людей — все они собрались около дома, в котором жил охотник Чугунок.

Уж за что назвали Чугунка Чугунком, я так и не разобрался до сих пор. Говорили, что Чугунком дразнили за какой-то промах еще самого старшего Чугунка — деда. Дразнилка сразу прижилась, и пошло с тех пор по деревне звать всех Чугунков Чугунками.

Тот Чугунок-охотник, возле дома которого собрались вдруг и люди, и собаки, ничем особенным от остальных жителей деревни не отличался. Охотник он был хороший, добывал много пушнины, но никому и никогда не выкладывал свои охотничьи тайны. А еще был Чугунок не только скрытным, но и немного жадным. И однажды эта жадность подвела Чугунка так, что он чуть было не утонул.

Дело было поздней осенью, когда вода в озерах совсем остывает. Попади в такую ледяную воду — и не добраться тебе до берега: тут же замерзнешь. Вот в это время и ловил Чугунок рыбу на лесном озере. И попалось ему рыбы очень много. Остановиться бы, отвезти на берег часть улова, а потом снова вернуться к сетям. Но нет — жадность взяла свое, и Чугунок, нагрузив лодку рыбой до самых бортов, все продолжал и продолжал вынимать из сетей новую добычу.

Лодки в наших местах делают небольшие, долбленые — получаются такие ловкие лодочки-челночки. Хорошо плавать в таком челночке одному без большого груза, а с лишним грузом и тяжело, и опасно.

И стал тут жадный Чугунок тонуть вместе с лодкой и рыбой. Догадаться бы глупому человеку хоть здесь, взять бы да выкинуть за борт часть рыбы. Так нет… Словом, оказался рыбак в ледяной воде. И погибать бы ему в ту пору, если бы случайно неподалеку не оказались люди. Услышали они крики о помощи и вытащили из воды окоченевшего Чугунка…

Что же на этот раз сотворил наш Чугунок? Почему около его дома собралась вся деревня?

Я поздоровался со всеми и вошел в дом. За столом в новой нарядной рубахе сидел сам Чугунок и с наслаждением пил из блюдца чай. На столе стоял большой самовар, рядом с самоваром стояли чистые чашки и стаканы, но больше никто, кроме самого хозяина, не садился за стол — все остальные стояли поодаль и молчали. А Чугунок сиял, будто только что одержал очень важную победу…

— Что случилось, Григорий Петрович, — спросил я, — почему гостей за стол не зовешь?