Элрик — Похититель Душ

— Как ты полагаешь, господин, соберется ли дождь? Я вроде как только что слышал удар грома. Меня даже с ног сбило. — Незнакомец немного помолчал, оглядываясь в недоумении. — Кажется, я держал в руке кружку эля. — Он почесал взъерошенную голову. — Ну да, сидел себе на скамейке у «Зеленого друга» и пил эль… А глядя на тебя, сэр, я бы не сказал, что ты свой в Патни. — Человек опустился на поросшую травой кочку. — Боже правый! Похоже, я опять переместился! — Он взглянул на Элрика и, похоже, узнал его. — По-моему, сэр, мы где-то встречались. Или ты просто был темой моих стихов?

— Боюсь, я не совсем тебя понимаю, — отозвался альбинос, спешившись. Чем-то этот странный, похожий на птицу человечек привлекал его. — Меня зовут Элрик из Мелнибонэ, и я просто скиталец.

— Мое имя Уэлдрейк, сэр. Эрнест Уэлдрейк. Я тоже немало попутешествовал, хотя и не по своей воле: покинул Альбион, прибыл в викторианскую Англию, где ухитрился даже прославиться, затем оказался в елизаветинской эпохе. Понемногу начинаю привыкать к этим внезапным перемещениям. Но кто же ты такой, господин Элрик, если не из театрального мира?

Едва понимая половину из того, что наговорил незнакомец, альбинос тряхнул головой.

— Я вот уже некоторое время как наемник. А чем занимаешься ты?

— Я — поэт! — Уэлдрейк напыжился, принялся рыться по карманам в поисках какого-то тома, а не найдя, развел руками, словно показывая, что не нуждается в верительных грамотах, и сложил на груди тощие руки. — Я был поэтом и воспевал и двор, и сточные канавы, это известно всем. И до сих пор жил бы при дворе, когда бы доктор Ди не возжелал продемонстрировать мне наше греческое прошлое. Что, как я потом узнал, было невозможно.

— Так ты даже не представляешь, каким образом оказался здесь?

— Весьма смутно, сэр. Ага, я тебя вспомнил. — Он щелкнул длинными пальцами. — Ну конечно — я про тебя писал!..

Элрик потерял интерес к этому разговору.

— Я направляюсь вон в тот городишко. Если желаешь, идем со мной, я почту за честь предоставить тебе одну из моих вьючных лошадей. Если же у тебя нет денег, буду рад заплатить за твой ужин и ночлег.

— Весьма признателен, сэр. Благодарю. — И поэт поспешил забраться на коня. Он устроился среди мешков с припасами, взятыми Элриком, который не знал, сколько времени проведет в пути. — Я боялся, что пойдет дождь, — в последнее время меня мучают простуды…

Элрик продолжил путь по узкой извилистой дороге к разбитым улицам и грязным стенам Туму-Каг-Санапета Нерушимого Храма, а Уэлдрейк высоким, но удивительно красивым, похожим на птичью трель голосом принялся декламировать стихи, как видно, собственного сочинения:

Ярость сердце его охватила, и он, меч сжимая, недвижен.
И честь в нем противится мести, жестокости, хладу.
Древняя ночь и Новое Время сражаются в нем:
вся древняя сила, вся новая.
Но все ж не кончается бойня...

Там еще много чего, мой господин. Он думает, будто победил себя самого и свой меч. Он кричит: «Взгляните, Владыки! Своей воле подчинил я этот адский клинок, он больше не послужит Хаосу! Истинная цель восторжествует, и Справедливость воцарится в Гармонии с Любовью в этом самом совершенном из миров». На этом заканчивалась моя драма, сэр. Скажи, это похоже на твою историю? Хотя бы немного?

— Ну разве что немного. Надеюсь, скоро ты сможешь вернуться в тот мир демонов, откуда явился.

— Ты оскорблен, мой господин. Но в моих стихах я изобразил тебя героем! Уверяю тебя, мне эту историю рассказала одна дама, достойная всяческого доверия. К сожалению, назвать ее имя я не могу из рыцарских соображений. Ах, сэр! Сэр!

Что за восхитительный миг, когда метафоры вдруг обретают плоть и обыденная жизнь сливается с мифом и фантазией…

Едва слушая болтовню этого странного человечка, Элрик продолжал путь.

— Сэр, что за странная вмятина там, на поле! — воскликнул внезапно Уэлдрейк, обрывая на полуслове свою мысль. — Видишь? Такое впечатление, что колосья втоптало в землю какое-то огромное животное. Интересно, часто ли подобное встречается в этих местах?

Взглянув в ту сторону, Элрик также исполнился недоумения. Трава была сильно примята, и, судя по всему, причиной тому был не человек. Нахмурившись, он натянул поводья.

— Я тоже здесь впервые. Возможно, тут происходят какие-то обряды, потому колосья и притоптаны…

Но внезапно послышался какой-то храп, от которого у них заложило уши. Земля под их ногами содрогнулась. Казалось, само поле вдруг обрело голос.

— Тебе это не кажется странным, мой господин? — Уэлдрейк потер пальцами подбородок. — По-моему, все это весьма удивительно.

Рука Элрика непроизвольно потянулась к мечу. Он вдруг ощутил резкий запах, показавшийся ему смутно знакомым.