Эльсинор

Память оперативно подбросила вчерашние воспоминания из ванной комнаты Хэнтсворта. Неестественное возбуждение, его бессовестные руки.

Злость заворочалась внутри, дополняя вчерашние эмоции. Возрождая их.

Я знаю, что спеть.

Обговорила с музыкантами, взяла микрофон.

Слова лились с кайфом. Наслаждение каждым тактом музыки.

Что советовал Редбронт? Применить обаяние. Женское.

О мести ничего не было?

Жаль.

Провокационные слова и фразы из любимой песни присутствующие расценили именно так, как было задумано. О том, что мне хорошо наедине с собой и нет потребности в чужих руках — мне достаточно своих.

Все свое внимание уделила Дарку, улавливая при этом веселые, и смущенные, и несмелые улыбки. Хэнтсворт кроме вздернутой брови свою реакцию не демонстрировал.

Это и не нужно.

На последних словах заметила Каувер. Она залпом опрокинула в себя шампанское, развернулась, сунула пустой бокал официанту и, похоже, пошла на выход. Не иначе как моя улыбка на нее так подействовала.

Вышла из-под всеобщего внимания гордо и уверенно. Еще более уверенно, чем шла петь. Потому что не надо меня трогать без разрешения. Возбуждать, к тому же. И выгонять.

Свет пролился ярким пятном из распахнувшихся дверей. Монтрер с торжественной сдержанностью пригласил участниц пройти на церемонию.

Почему мы всегда первые? Другие демоны опаздывают?

Девушки с красными, синими, зелеными, фиолетовыми камнями провожали нас любопытствующими взглядами. Голодные до сенсаций журналисты приготовили свои аппараты.

Качнула головой с недовольством, заходя в комнату среди последних.

Встала с краю, поближе к выходу. Хочу сбежать сразу, как избавлюсь от лампочки.

— Рад вас вновь приветствовать, — заговорил Монтрер приятным, располагающим голосом. — Вы прошли второе задание. Через несколько минут состоится третий этап отбора. Кто-то из вас сегодня покинет этот зал без кулона. Возможно, Искра будет милостива и допустит до следующего задания всех. Как бы ни обернулось, вы должны помнить, что решение пойдет вам на пользу. Не расстраивайтесь излишне, печаль в приближении часа смены года ни к чему.

Монтрер на несколько секунд задержал взгляд на моем скептическом лице.

Я буду рыдать. От счастья. Клянусь мандаринками.

Давайте сюда демоняку, пусть выскажет свое "фи", и я пойду.

Конферансье впустил "жениха". Девушка рядом со мной обронила вздох. Так и подмывало сказать: "Поднимите. Не надо кислородом разбрасываться".

Ладно, опуская мой природный юмор и приобретенную неприязнь к демону… Объективно: Хэнтсворт привлекает внимание. Он был мне симпатичен в первые секунды попаданства. Пока рот не открыл. В иных обстоятельствах он бы мне понравился.

Полагаю, не всем здесь повезло узреть неприятную сторону его натуры.

— Озвучьте ваше решение, — попросил Монтрер и сделал шаг в сторону.

Неприятные глаза с тусклым красным огоньком в зрачках заскользили по девушкам. Сама ярморочная суть вызывала протест в моей земной душе.

Желтый огонек, стоит признать, навевал меньше жути.

На мне злые глаза не задержались. Метнулся в начало "строя", указал на одну, затем на другую, еще одна и… да! Я едва не запрыгала на месте.

Монтрер с сомнением уточнил:

— Вы хотите отпустить сразу четырех девушек?

Не вздумайте его отговаривать! Я не возражаю, готова проголосовать за свое мирное удаление.

Сдерживать счастливую улыбку просто титанический труд.

— Да, — бескомпромиссно заявил Хэнтсворт.

Конферансье не стал спорить. Свел перед собой ладони вместе, губы беззвучно зашевелились.

У девушки сбоку "лампочка" зажглась. У других тоже.

Сняла свой кулон.

Наконец! Свобода.

Не горит.

Все видят? Прошу зафиксировать.

Дарк безразлично наблюдал за Монтрером, собирающим кулоны. Я решила не ждать, когда очередь дойдет до меня, и сама двинулась навстречу конферансье.

Протянула цепочку. Мужчина остановил руку, так и не взяв кулон. Наклонил голову, с любопытством всматриваясь в камень.

Холодок прошел по ладоням. Приподняла украшение на уровень глаз.

Внутри едва-едва пробивался желтый свет.

Не может быть. Отсветы. Блики.

Зажала в ладонях, чтобы точно рассмотреть.

Фиаско.

Импровизированную лодочку из рук бесцеремонно развернул к себе Хэнтсворт. Лицо обрело непроницаемый металлический заслон.

Не надо так на меня смотреть! Я Искру просила от тебя избавить. У нее слуховой аппарат барахлит или передатчик сломался.

Девушки настороженно тихо переговаривались, сверля во мне множество прожигающих отверстий.

— Диана Котеева, вы продолжаете участвовать в отборе, — заключил Монтрер.

Безумие.

Хэнтсворт вышел в распахнутые двери навстречу папарацци. Не задерживаясь и не оглядываясь, уверенно продвигался сквозь толпу.

У этого всего должно быть какое-то объяснение. Очевидное или невероятное, но оно точно существует.

Участницы выходили в зал. Я, растеряв запал и пыл, тащилась в конце.

— Желтое сиянье глаз великолепно! — восхищалась девушка передо мной.

— Да, завораживает, — поддержала другая.

— Они ведь красным горят, — встряла я неожиданно для себя.

На меня посмотрели с удивлением.

— Желтым, — надо мной усмехнулись.