Ельцин

В железнодорожной школе Ельцин был нескладным и часто болел. Его слабым местом было горло и уши, и мать заматывала ему шею грубой повязкой. В старших классах Пушкинской школы он стал широкоплечим здоровяком, на голову выше всех своих одноклассников. У него было длинное туловище, из-за чего его высокий рост был хорошо заметен, даже когда он сидел. Некоторые ребята помладше считали его хулиганом. Один из тех, кто поступил в 1-й класс в 1948 году, вспоминал, как Ельцин бесцеремонно выпроводил его из туалета на втором этаже, который неофициально считался отведенным для старшеклассников[167]. Борис увлекался спортом, особенно волейболом — игрой, в которой советские спортсмены всегда добивались прекрасных результатов. Он был капитаном школьной команды, игравшей и против школьников, и против взрослых. Вместе с друзьями они купили волейбольный мяч и сетку и часами тренировались в школьном дворе. В команде Борис был нападающим и никогда не упускал возможности атаковать[168]. В 1948 году команда стала чемпионом города, и всем ее членам подарили наручные часы. «Для послевоенных мальчишек это было все равно, что если бы сейчас их сверстникам подарили автомобили»[169]. В будущем Ельцин станет всем дарить часы — возможно, потому, что на него произвела впечатление эта щедрая награда.

С переходом в старшие классы влияние Ельцина на одноклассников еще больше усилилось. Хонина оставила о своем ученике наполненные нежностью воспоминания:

«…Борис Ельцин [был] высокий, статный, серьезный юноша. Взгляд прямой, внимательный, умный. Хороший спортсмен. Правил школьной жизни ни в чем не нарушал. Борис не терпел лжи, спорил горячо, доказательно. Много читал, любил стихи. Когда отвечал, смотрел чуть-чуть из-под бровей. Говорил убежденно, подчеркивая основное без пустых слов. Уже тогда чувствовался характер крутой, темперамент горячий. Был искренен, доброжелателен по отношению к товарищам»[170].

Хонина была не единственным учителем, сохранившим о Ельцине теплые воспоминания. В апреле 1948 года он оказался одним из двух учеников, отобранных директором школы Михаилом Залесовым почти из тысячи для участия в учительском комитете, организовывавшем празднование дня 1 Мая. Одноклассники Роберт Зайдель и Виктор Николин, тоже отобранные в майский комитет, в 1949 году получили золотые медали, окончив школу на одни пятерки. Ельцин тоже окончил школу хорошо и получил возможность войти в социальный слой, закрытый для старшего поколения. Нам известно, чем занимались во взрослой жизни 13 выпускников школы имени Пушкина 1949 года. Среди бывших «пушкарей» было семь инженеров (Ельцин — один из них), Зайдель стал физиком, Николин — профессором инженерного дела. Кроме того, в этом выпуске были архитектор, агроном, офицер и зубной врач[171].

Ельцин отличался непокорностью, сочетавшейся в нем с хорошей подготовкой и старательностью. Спустя полвека, суммируя в разговоре со мной березниковский период, он сказал, что именно его отношения с системой образования привели к тому, что чувство дискомфорта от всей советской реальности переполнило чашу его терпения:

«Определенная отчужденность в школьной системе образования была. Я воевал, так сказать. Все школьные годы я воевал с учителями. Воевал с их диктатом, с их педантизмом, отсутствием какой-либо свободы выбора. Мне нравится Чехов, а меня заставляли читать обязательно [Льва] Толстого. Я, конечно, Толстого тоже читал, все равно. Но все-таки мне больше нравился Чехов… Только если я сопротивлялся самой системе обучения, я сворачивал в знак протеста куда-нибудь».