Ельцин

В 1969-м, за год до этого, на двух машинах три семьи отправились в автомобильное путешествие — «Волга» и «москвич» их друзей совершили головокружительный маршрут. Из Свердловска двинулись по направлению к Каспийскому морю, но из-за плохой дороги туда не доехали, вернулись на Урал и уже через Оренбург по Симферопольскому тракту — на море Азовское, а потом и на Черное. Ночевали в палатках. В каждой машине сидели трое взрослых и три ребенка.

Но как бы ни складывались отпуска, кое-что оставалось неизменным — Лена и Таня отправлялись в Бутку, а супруги Ельцины оставляли от отпуска одну неделю для сплава по реке Чусовой. (Получалось это, увы, не каждое лето, но традиция сохранялась годами.)

«Река Чусовая, вероятно, будет в непродолжительном времени служить одним из любимых мест для русских туристов, ученых и художников. Немного найдется таких уголков на Руси, где сохранилась бы во всей своей неприкосновенности суровая красота дремучего северного леса, где перед вашими глазами в такой величайшей панораме развертывались бы удивительные картины гор, равнин и скал, где, наконец, само население, образ его жизни, историческое прошлое, нравы, условия труда — все было бы преисполнено такой оригинальности и своеобразной поэзии», — цитирует слова Д. Н. Мамина-Сибиряка современный писатель Алексей Иванов в своей книге «Message: Чусовая» (тех, кто захочет узнать подробнее о тех местах, где сплавлялся на лодке вместе с женой будущий первый президент России, отсылаю к этой книге).

Кстати, о нравах и образе жизни населения…

— Значит, у вас была лодка, Наина Иосифовна? — спрашиваю я.

— Да нет, какая лодка. Лодку-плоскодонку брали со спортивной базы. Лодка — это была не моя забота…

— Ваша забота была понятно какая: накормить.

— Да, целый день плыли, вечером останавливались, разводили костер. Однажды с нами плыл секретарь обкома по сельскому хозяйству. Так он, представляете, взял с собой целую клетку живых кур! Я, конечно, участия в этом не принимала, как их там, бедных, резали и ощипывали, не видела, но несколько вечеров подряд варила «царскую уху» с курятиной.

Эту «уху» Н. И. вспоминает со смехом. Солидно подошел к делу сплава по реке Чусовой секретарь по сельскому хозяйству. Порадовать решил первого.

Сплавлялись, как правило, в компании, обедали прямо в лодке, на реке. Лодка скользила мимо разрушенных церквей, тихих деревень, мимо «суровой красоты дремучего северного леса». Застывшее время и тихое течение.

Ну а как же текущие дела, неужели Ельцин все бросал на эту неделю?

— Нет, иногда останавливался в каком-нибудь селе и звонил прямо с почты. Мобильных телефонов тогда не было.

Единственный раз за все годы, когда сплавлялись не по Чусовой, а по реке Белой, их доставили к началу маршрута не на машине, а на вертолете.

В семье Ельциных никогда не было никакой прислуги, домработницы, няни. Подруги на работе говорили Н. И.: ты своих девочек даже через дорогу по телефону переводишь. И это было почти правдой: когда она уезжала в командировки, за девочками присматривали соседки, когда задерживалась со сдачей проекта допоздна, они сами готовили себе ужин и укладывались спать, в обычные дни она руководила всей их жизнью по телефону. По телефону вместе с ними разогревала обед, гладила, собирала Таню на тренировку, а Лену на уроки к учителю музыки и т. д. и т. д.

Это была непростая, но очень счастливая жизнь. Впрочем, такой жизнью жили многие.

Ельцин, работавший в СУ-13 и ДСК, уходил рано утром, когда девочки еще спали, и приходил очень поздно, когда они уже спали. Порой видел свою семью по будням несколько минут в день. В новом пятиэтажном доме бабушки-пенсионерки во дворе даже не подозревали о его существовании. Они постоянно видели только Наину, которая вела куда-то за руки двух маленьких девочек.

По воскресеньям Ельцин приглашал своих трех женщин пообедать в ресторане.

Увидев однажды днем, как он ведет за руки Лену и Таню, бабушки в один голос сказали:

— Милая, как мы рады за тебя, какого ты мужа хорошего себе нашла, как он любит твоих девчонок.

«Да это же их отец», — опешила она.

Бабушки долго не хотели ей верить. В этом доме они уже жили больше года, но отца двух дочерей видели в первый раз.

Та «семейная тайна», которую он тщательно хранил от посторонних, от коллег по работе, драгоценность, которую он оберегал от чужого глаза в своем закрытом личном пространстве, была очень простой: любовь.

Наина Иосифовна вспоминает еще один случай, тоже психологически чрезвычайно достоверный. Ельцин тогда работал главным инженером или начальником ДСК. Они жили в двухкомнатной квартире. Б. Н. приболел, и к нему домой пришла сотрудница треста подписывать какие-то документы. Ельцин играл с девочками, и когда сотрудница вошла в комнату, она увидела, как он сидит с ними под столом.

«Я никогда не забуду ее лицо, — говорит Наина Иосифовна. — Она просто обомлела. Это… это Борис Николаевич? — только и могла вымолвить она.

Вид Б. Н., который играет под столом с детьми, настолько поразил ее воображение, что она долго не могла прийти в себя».