Ельцин

В 1990 году Ельцин приступил к работе над «федеративным договором», родственным по духу так и не осуществившемуся союзному договору СССР; документ должны были подписать все российские регионы. Переговоры активизировались осенью 1991 года, интересы федерального правительства по поручению президента был назначен защищать Геннадий Бурбулис. 30 марта 1992 года в Москве были составлены три текста: для 21 республики, 57 неэтнических территорий (преимущественно областей) и 11 более мелких образований. Ельцин считал, что договор символизирует собой «разумный баланс интересов». Он «положит конец засилью… московской бюрократии» и в то же время «защитит Россию от хаоса, безвластия и разгула местничества»[995].

Соглашение с национальными республиками признавало их свободное волеизъявление и подтверждало, что они с другими национальными образованиями, на территории которых проживало около 17 % населения России, по новой конституции получают половину мест в верхней палате парламента. Несколько республик попытались шантажировать Ельцина, чтобы добиться новых уступок. Северная Республика Саха (Якутия) получила большую долю прибылей от добычи алмазов; самая населенная Республика Башкортостан добилась приложения, дававшего ей особые права. Две республики вообще не подписали документ. Чечня 1 ноября 1991 года объявила независимость от Москвы, а в Татарстане 21 марта 1992 года прошел референдум по предложению объявить, что Татарстан — «суверенное государство, субъект международного права, строящее свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров». 61 % населения проголосовал за это предложение. Одной из причин понижения в должности Бурбулиса в апреле 1992 года стало то, что он неправильно оценил ситуацию в Татарстане и потворствовал проведению референдума, не ожидая таких результатов. Когда поражение Москвы на референдуме стало очевидным, Ельцин начал подумывать об экономической блокаде и даже о военном вторжении в республику — Шаймиев впоследствии говорил, что ночь накануне голосования была самой страшной в его жизни. В 1992–1993 годах Чечня, Татарстан, Башкортостан, Саха и Тува стали первыми республиками, начавшими предпринимать такие меры, как принятие законов о языках, отказ от участия во всероссийских референдумах и от перевода в центр налогов, провозглашение приоритета республиканских законов и конституций над российскими[996].

Хотя области не проявляли такого же рвения, как республики, они тоже высказывали свое беспокойство и пытались выторговать преимущества у Кремля. В условиях вакуума власти, сложившихся к августу 1991 года, Ельцин в одностороннем порядке присвоил себе право назначать руководителей областей и представителей президента в регионах, а в ноябре парламент подтвердил это право[997]. На выборы президентов в республиках он смотрел сквозь пальцы; первым в июне 1991 года без конкурентов был избран Шаймиев[998]. Области были не удовлетворены своим второстепенным статусом, как экономическим, так и конституционным, и тоже хотели права выбирать своих руководителей, которые теперь стали называться губернаторами. Ельцин не уступал до апреля 1993 года, а затем разрешил выборы губернаторов в восьми областях. В ответ на сопротивление президента несколько областей попытались объявить себя республиками и получить права Татарстана или Тувы. Первой в мае 1993 года это сделала Вологодская область. В любимом Ельциным Свердловске, где после путча 1991 года руководителем стал его выдвиженец Эдуард Россель, губернатор и областной совет в июле 1993 года присоединились к общей тенденции и предложили соседним Челябинской, Курганской, Оренбургской и Пермской областям поступить так же. Проекты по созданию областных или многообластных республик возникали повсюду — от Балтийского побережья до Поволжья, и дальше до Центральной и Восточной Сибири и Владивостока[999].