Ельцин

– Если у товарищей нет возражений, то в работе пленума Московского горкома можно было бы принять участие мне. Теперь о кандидатуре на пост первого секретаря Московского горкома КПСС. Речь идет о столичной партийной организации. Поэтому целесообразно рекомендовать на этот пост человека из ЦК КПСС, с опытом работы в крупной партийной организации, знающего вопросы экономики, науки и культуры. Есть предложение рекомендовать товарища Ельцина Бориса Николаевича. Я беседовал с товарищем Ельциным. Он не возражает. Горбачев сделал вопросительный жест в сторону Ельцина. Тот подтвердил.

– Он понимает место и значение Московской партийной организации, трудность и сложность работы на посту первого секретаря. Столица есть столица.

Ни замечаний, ни вопросов у членов политбюро не было. Почему выбор пал именно на Ельцина? Москва должна была стать витриной перестройки – и как можно скорее. Горбачев и Лигачев резонно предполагали, что Борис Николаевич, человек со стороны, способен быстро добиться успеха, стать примером для всей страны, продемонстрировать колеблющимся реальные результаты перестройки.

Против кандидатуры Ельцина – и то лишь во время предварительного разговора с Горбачевым, а не на политбюро – высказался один только Рыжков. Вечером в кабинете генсека Рыжков горячо говорил, что столице нужен другой человек – умный, гибкий, интеллигентный руководитель. А Ельцин человек другого склада.

– Он – разрушитель. Наломает дров, вот увидите! Ему противопоказана большая власть. Вы сделали уже одну ошибку, переведя его из Свердловска в Москву, в ЦК, не делайте еще одну, роковую.

Доводы Рыжкова ни на Горбачева, ни на Лигачева не произвели впечатления. На прощание Николай Иванович сказал:

– Я вас не убедил, и вы пожалеете об этом. Будете локти кусать, но будет уже поздно!

В словах Рыжкова звучит что-то очень личное. Вероятно, совместная работа в Свердловске оставила у Николая Ивановича тяжелый след. Или же эта оценка – наслоение более поздних политических столкновений с Ельциным? В любом случае к Николаю Ивановичу Горбачев не прислушался…

24 декабря, на следующий день после заседания политбюро, собрался пленум Московского горкома, который должен был решить кадровый вопрос. Несколько опасаясь враждебной реакции гришинского окружения, на пленум приехал сам Горбачев.

Тогдашний начальник управления КГБ по Москве и Московской области генерал-полковник Виктор Алидин вспоминал:

«Как всегда в небольшой комнате, примыкающей к залу заседаний, собрались члены бюро горкома. Вскоре в комнату вошли Горбачев, Гришин и Ельцин. Поздоровались. Стало очевидно, что первым секретарем Московского городского комитета партии будет Ельцин. Гришин представил каждого члена бюро Горбачеву и Ельцину, сели за стол пить чай…»

Выступая на пленуме, Горбачев попросил членов городского комитета освободить от должности Гришина и избрать Ельцина. Помощник генерального секретаря ЦК КПСС Анатолий Черняев записал в дневнике: «Сегодня день ликования всей Москвы: сняли наконец Гришина, заменили Ельциным…»

Борис Николаевич перебрался из ЦК в соседнее здание, где располагался горком, с твердым намерением показать, на что он способен. Москва, конечно, больше Свердловска, но эта работа ему знакома. И наконец-то он опять сам себе хозяин. Ельцин не сомневался, что справится с задачей, и принялся за новое дело со всей свойственной ему энергией. Он исходил из того, что ключ к решению всех проблем – это кадры. Надо решительно убирать неумелых и разленившихся гришинских людей, поставить вместо них новых и дельных работников.

24 января 1986 года на городской партийной конференции Ельцин сделал свой первый доклад. На конференцию – небывалый случай! – приехали все члены политбюро во главе с Горбачевым. Михаил Сергеевич хотел поддержать Ельцина, если понадобится, а заодно посмотреть, как справляется новый первый секретарь и как к нему отнесется городской актив.

Ельцин произнес невиданную по тем временам речь – о бюрократизме и показухе, о том, что московская парторганизация оказалась вне зоны критики. Впервые за десятилетия первый секретарь горкома говорил о провалах и бедственном положении столицы. Причины – старое мышление руководителей и оторванность партийного аппарата от жизни. Горком производит тонны бумаг, а на предприятиях партийные руководители не бывают.

Его речь напечатала «Московская правда», за скучной городской газетой утром выстроились очереди. Ее читали, не веря своим глазам. Вся Москва обсуждала Ельцина, которого еще никто не знал. С этого момента и началась его слава.

На первом после XXVII съезда партии пленуме ЦК Ельцина избрали кандидатом в члены политбюро. Из третьего класса партийных руководителей он перешел во второй и был уверен, что в самом скором времени займет место среди членов политбюро. Первый секретарь Москвы по партийной традиции всегда был членом высшего руководства.