Ельцин и его генералы

Блоцкий закусывал бутербродом с красной икрой и почему-то молчал. Потом сказал:

— Выпью.

Мы налили еще. Олег чокнулся с нами и громко отрапортовал:

— За командира сто третьей ВДД!

Грачев поставил невыпитую рюмку на стол и посмотрел на Блоцкого уже без улыбки…

Я оделся и ушел.

Жадно заглатывая тяжелый морозный воздух, побрел от

Дома приемов МО, где бряцала веселая музыка, где красавица-цыганка перед столом обалдевающего «президиума» демонстрировала в танце свою роскошную грудь и где хмельные генералы объясняли не менее хмельным корреспондентам и редакторам, что «армию не надо добивать», а в ответ слышали уверения в любви. Накал этих уверений повышался по мере понижения уровня водки и коньяка в бутылках…

В моих глазах все еще стоял почему-то малюпусенький бутерброд с красной икрой — дома лежала хворающая дочка…

Сидя в грохочущем метровагоне, я размышлял о том, что История помнит всех своих детей — героев и подлецов. Талантливых и бездарных. Чистых и грязных. Она умеет отличать тех полководцев, которые оставили след в ней, и всего лишь наследивших…

АЗИАТСКИЙ КРУИЗ

В конце января 1996 года Грачев посетил Алма-Ату, Ташкент и Душанбе. Усиление активности оппозиции в Таджикистане и резкая критика руководства этой страны на встрече глав государств в Москве 19 января за слабый поиск общего языка с оппозицией, большая вероятность втягивания российской 201-й миротворческой дивизии во внутритаджикские разборки, плюс усиление активности вооруженной оппозиции, прорывающейся через границу из Афганистана, — все это диктовало необходимость поездки министра обороны в Среднюю Азию.

Встретившись с Рахмоновым, Грачев передал горячий привет от Ельцина и его слова: «Мы Таджикистан в беде не бросим».

На следующее утро министр на Ми-8 (плюс еще два вертолета огневой поддержки) отправился в Пархар — Богом забытый райцентр в нескольких километрах от таджико-афганской границы.

На вертолетной площадке огромная толпа встречающих. Гудели трубы, били барабаны. Одна из местных красавиц пригласила на танец Грачева. Он отказался, чем вызвал явное недовольство толпы.

Меня это поразило: сделать хотя бы три-четыре символических движения в паре с красавицей было крайне выигрышно в той ситуации. Отказ — неуважение (он был абсолютно прав, когда позже сказал, что у него не было толкового имиджмейкера). Стало неловко за Грачева. Наверное, не только мне.

Знающий местные обычаи другой русский генерал тут же закрыл собой брешь — пустился в пляс.

Праздничная колонна автомашин с хозяевами и гостями прибыла в центр Пархара. На одном из домов табличка с надписью: «Жилой дом П. С. Грачева». Тут же у всех на глазах режется здоровенный баран. Один из местных аксакалов держит речь:

— Мы избрали вас почетным гражданином района — так потребовал народ. Но тут возник вопрос: а где вы будете жить? Так что решили выделить дом. Теперь он ваш — что хотите, то с ним и делайте.

Шум, смех.

Вероятно, «подставной» таджикский журналист задает Грачеву вопрос, на который давно знает ответ:

— Павел Сергеевич, чем объяснить такое ваше внимание к Пархару?

И Грачев неспешно и с явным наслаждением повел рассказ:

— Так получилось, что с Пархаром меня связали жизнь и судьба. Впервые оказался здесь три года назад, во время жуткой эпидемии гелиотропного гепатита. Картина ужасная: тысяч пять человек болело, а ни медикаментов, ничего. В больницах дети со вздутыми животами, потом поражается центральная нервная система… каким-то ударом это по мне прошло — не мог потом ни есть, ни пить. И было принято решение оказать району помощь — и специалистами, и медикаментами, два самолета мы сюда прислали и эпидемию ликвидировали. С той поры у нас с жителями Пархара и началась дружба. А коли народ так это воспринял, я считаю своим долгом до конца жизни по мере возможности помогать им и приезжать сюда…

То был один из тех редких рассказов министра, в которых он ничего не прибавил и не уменьшил…

ЗОЛОТО ПРЕЗИДЕНТА

23 февраля 1996 года на церемонии в Кремле по случаю Дня защитников Отечества президент России Борис Ельцин вручил министру обороны РФ генералу армии Павлу Грачеву памятную именную золотую медаль. Медаль имела порядковый № 2 (№ 1 был вручен канцлеру Колю), весила 100 граммов, была сделана из золота высшей — 999-й пробы и стоила почти 8 миллионов рублей. На одной ее стороне был изображен Борис Ельцин, а на другой — надпись «От президента Российской Федерации».

Вручая медаль Грачеву, Ельцин сказал:

— Это не государственная награда. Это от меня лично.

Видно было, что Грачев волновался. Он сбивчиво поблагодарил Ельцина и еще сказал что-то невнятное, похожее на просьбу носить награду. Президент с легким недоумением разрешил…

В тот день на Арбате некоторые генералы и полковники стали поговаривать о том, за счет каких средств появилась на свет президентская медаль. Да и ко времени ли она — армии еле хватает на прожитье, а Верховный главнокомандующий министру — золото… И пошло-поехало: «Ельцин разбазаривает золотой запас страны».

Отставной полковник Петрович сказал как-то витиевато: