Ельцин и его генералы

Искренность и нарочитость были в каком-то дискомфортном смешении. Грачев держал себя с какой-то упоительной значительностью столичного знатного гостя, заглянувшего ненароком в щедрую, гостеприимную провинцию. Армянские генералы держали себя с достоинством, но при этом в каждом их слове ощущалось, что они помнят о своей роли хозяев теплого дома, в котором все лучшее — гостям.

УРАЛ, СИБИРЬ И ДАЛЕЕ…

…Не успел Грачев сойти с трапа одного самолета, как тут же дал команду готовить другой.

В 20-х числах мая 1996 года он отправился в рабочую поездку по войскам Уральского, Сибирского и Забайкальского военных округов. В УрВО Грачев направлялся уже второй раз за последние 30 дней. Это было похоже на скрытые маневры, ибо только чрезвычайные Обстоятельства могли заставить военного министра повторно отправляться в военный округ, где, как говорится, еще не остыли его следы. Но все оказалось гораздо проще: снова под видом контроля за подготовкой войск к летнему периоду обучения Грачев совершал «агитационный выезд» в войска.

— Личный состав правильно понимает, — говорил министр, — что только Борис Ельцин может обеспечить движение страны вперед.

Он несколько раз взял на себя смелость публично утверждать, что личный состав Вооруженных Сил уже сделал «правильный выбор» в пользу Ельцина… И тут он вдруг допустил грубейшую ошибку: во время очередного интервью ДЛЯ прессы заявил, что не верит в успех предстоящих переговоров между Ельциным и лидером чеченских сепаратистов 3. Яндарбиевым.

Буквально через час после этого в Минобороны и Генштабе затрезвонили «кремлевки» и члены штаба по выборам Ельцина стали требовать «соответствующих объяснений».

Возвратившегося вскоре в Москву Грачева встретил шквал таких же звонков. Масла в огонь подлил комментатор «Итогов» Киселев, который в своей передаче 26 мая 1996 года заявил буквально следующее:

— В успех намеченных на 27 мая переговоров Грачев не верит. Министр обороны где был, там и остается, продолжает гнуть свою линию. Например, в тот момент, когда президент идет на встречу с лидерами чеченских сепаратистов Яндарбиевым, садится с ним за стол прямых переговоров в Москве, явно возлагая на этот шаг большие надежды, как на очередной рывок на финише президентской предвыборной кампании, Грачев вновь демонстрирует удивительную нелояльность по отношению к президенту, к своему Верховному главнокомандующему, говоря, что в успех этих переговоров не верит. После этого невозможно избавиться от ощущения, что Грачев вообще не под контролем президента и входит в какой-то другой, существующий сам по себе, альтернативный центр власти.

Окружение Грачева было вынуждено в очередной раз решать задачу «заднего хода»: министр сделал для агентства «Интерфакс» новое заявление по поводу переговоров Ельцина и Яндарбиева, которое уже в корне отличалось от «забайкальского». Министр заявил о том, что эти переговоры, вне всякого сомнения, послужат делу мира на чеченской земле, что они крайне необходимы и что он, Грачев, не сомневается в их успехе.

Пока Яндарбиев и сопровождавшие его лица под беспрецедентно плотным наблюдением спецслужб и спецназа «отдыхали» в подмосковной Барвихе в Доме приемов МО, Ельцин резко метнулся в Чечню. Грачев был включен в состав президентской делегации. Но слухи о его отставке продолжали циркулировать.

Там, на чеченской земле, поставив на уши почти всю войсковую группировку, министр обороны преподнес Ельцину дело так, что не только в Чечне, но и во всей России только он, Грачев, — самый надежный телохранитель президента. И ему достались в очередной раз комплименты, и он повел себя гоголем: «Если мы победим на предстоящих выборах, — сказал он журналистам, — то противникам Грачева придется терпеть его еще четыре года!» То был одновременно и выпад в сторону извечного оппонента министра — генерал-полковника Бориса Громова. Весть о том, что Ельцин принимал Громова в Кремле и имел с ним продолжительную беседу, сильно переполошила Грачева. Когда возникала угроза смещения с должности, он реагировал с явным сарказмом. Грачев на совещании говорил, что тот генерал-полковник, который приносил Ельцину концепцию военной реформы, на самом деле якобы слямзил ее у Генштаба, где она, концепция, уже давно разрабатывалась.

— Это что происходит! Тут один генерал-полковник, из наших бывших, напросился на прием к президенту. Поговорил с ним о предвыборной кампании, пообещал ему три миллиона голосов, правда, непонятно откуда. А потом говорит: разрешите приступить ко второму вопросу. Какому второму? Реформе Вооруженных Сил. Они там от министра до последнего солдата ничего не делают. И начинает излагать. Причем я потом посмотрел, это наработки нашего Генштаба, один из привлекаемых наших экспертов переписал и отдал ему. А в конце этот генерал говорит: после долгих размышлений я принял решение, что готов возглавить Министерство обороны. Но это же надо до такого опуститься!