Ельцин и его генералы

— Блок Рыбкина проводил и будет проводить политику нынешней власти. На знамени этого блока написано «СССР», что расшифровывается как «Союз Социальной Справедливости России». Подумайте, как я буду смотреть в глаза своим офицерам и их женам, если они по полгода не получают зарплату! Интересно, за какую еще «социальную справедливость» я буду биться вместе с Рыбкиным, если он уже сейчас у власти и может сделать все, чтобы эта справедливость соблюдалась?

То был очень большой камень в огород Рыбкина. Но осколки от него летели и в Ельцина, и в Черномырдина. Можно было не сомневаться: если Громов не пройдет в Думу в декабре, прощай, МИД. Придется генералу искать другую работу. Или садиться на даче писать очередную книгу мемуаров… Судьба вводила его в очередной круг испытаний. Громов так определял свою цель пробиться в Думу:

— В Думе я хочу через законодательство решить ряд вопросов, в которых считаю себя специалистом. Они связаны с военной и экономической безопасностью страны, со строительством Вооруженных Сил, с помощью «афганцам» и, наконец, с вопросами мира и дружбы между народами.

Громов, как и некоторые другие генералы, прорывался в большую политику…

Грачев и его сторонники бдительно следили за политическими маневрами Громова. Когда стало известно, что Громов собирается баллотироваться в Саратове, министру стали советовать, чтобы он там же выставил свою кандидатуру, чтобы «оттянуть» от Громова голоса военных. Но Грачев на это не пошел и заявил, что на посту министра принесет больше пользы Отечеству. Как только Громов вышел из блока Рыбкина и вступил в «Мое Отечество», оно сразу же подверглось гонениям. По признаниям вице-президента фонда «Реформа» (и одного из лидеров громовского блока) Станислава Ассекритова, на его коммерческие структуры обрушилась лавина проверок. Ассекритов сообщил также, что министр обороны лично распорядился не пущать генерала Громова в гарнизоны и военные училища. За месяц до выборов у Громова спросили:

— О чем свидетельствует мощный десант военных в Думу?

Он ответил так:

— Это как раз и подтверждает весь беспорядок, творящийся в стране и армии. Но в политику офицеров толкнули именно те, кто больше всего шумел о том, чтобы армия находилась вне политики.

Больше всех шумел Пал Сергеич…

ПРОРЫВ

Примерно за неделю до начала парламентских выборов на имя Громова и его избирательного объединения «Мое Отечество» поступило письмо президента Белоруссии Александра Лукашенко. Безусловно, эту акцию можно было расценивать как специально устроенный политический подыгрыш генералу, который не однажды высказывался за объединение славянских народов. И все же не всякому российскому генералу присылают подобные письма президенты соседних стран.

Лукашенко писал:

«…Альтернативы сближению двух братских государств Беларуси и России не существует, поскольку у белорусского и русского народов единая многовековая история, единый национальный, культурно-духовный код — это славянство».

В ответном письме Громов писал:

«…Я всегда был противником распада нашего великого Отечества. Никогда не считал и не считаю, что развал Советского Союза был неизбежен и тем более необходим. Как и Вы, я сожалею по поводу возникновения противоестественных границ на территоррии бывшего СССР, так как они ножом пошли по живому телу наших народов, разорвали единство многих семей, разрушили судьбы и очаги многих миллионов наших соотечественников».

Уже вскоре после парламентских выборов 17 декабря 1995 года стало известно, что Громов с большим преимуществом победил в своем избирательном округе. В 1996 год он вступил с мандатом депутата Государственной думы.

АФГАНЦЫ

… 15 февраля 1996 года, в годовщину вывода советских войск из Афганистана, в Кремле состоялся торжественный вечер. Грачев выступил на нем с речью. Громова среди присутствующих не было. А ведь именно он должен был быть главным именинником. У меня создавалось впечатление, что в зале, где происходило торжество, кого-то очень не хватает…

Мой друг генштабист Валера Арзамасцев, воевавший с Громовым и выводивший с ним войска из Афгана, наклонился ко мне:

— Пойдем выпьем водки.

Мы пошли в буфет и, к удивлению своему, обнаружили там толпу афганской братвы в золотых погонах. Тут было гораздо интереснее и теплее, чем там, в огромном зале, где Грачев рассказывал о значении вывода наших войск. Громов, как мы узнали, в это самое время проводил в Колонном зале Дома союзов «свою» встречу с афганцами. В холле Кремлевского Дворца грянул оркестр. Понесли шампанское. Офицеры приглашали дам на танец. Маша Распутина раскручивала Грачева. Валерка сказал:

— Пойдем выпьем водки.

Я закрыл один глаз и, глядя на Грачева с Распутиной, по уровню их раздвоения прикидывал, сколько могу еще принять. Раздвоение было уже достаточно большим, но Пашу от Маши я еще отличал.

— Пойдем выпьем водки, — упорно настаивал Валерка. — Теперь пойдем выпьем водки с Громовым.