Ельцин и его генералы

Документы действительно сохранились. Вот один из них — выступление министра обороны на заседании СБ 21 декабря 1994 года: «…Мы стеснены в выборе средств и зачастую действуем среди местного населения, жертвы среди которого нежелательны…»; «Мы теряем темп в политических действиях, а отсюда и в применении силы»…

Но главное даже не это. В то время министр ни разу публично не заявил, что он — ярый противник силовой акции в Чечне… Позже выяснилось, что, благословив «карательную операцию», Совет безопасности нарушил более двух десятков российских и международных законов, пактов, соглашений, договоров, конвенций, меморандумов и т. д.

Мне противно было смотреть на одного из наших минобороновских юристов, который в ходе «неформальных» застолий с возмущением перечислял эти документы и говорил о преступном авантюризме инициаторов силовой акции, а потом готовил материалы, в которых не было и тени сомнения в правовой обоснованности их решений…

…Наша Объединенная группировка сшивалась на живую нитку и являла собой уродливое, плохо обученное вооруженное стадо, которое послушно двинулось к чеченским границам, слабо представляя, что его ждет.

На мой взгляд, Грачев совершил преступление, отдав приказ на ввод войск в Чечню. Но не меньшая вина, думается, лежит на совести начальника Генерального штаба генерала, Колесникова, под руководством которого разрабатывался замысел операции. ГШ сводил воедино, координировал по рубежам и времени весь сценарий, он же оценивал результаты разведки и прогнозировал возможный характер развития событий. За спиной Колесникова стояла группа генералов Главного оперативного управления Генштаба — Виктор Барынькин, Анатолий Квашнин, Леонтий Шевцов и другие…

Я помню, какие горячие споры шли в то время между некоторыми генералами и офицерами ГШ. Нечего рассусоливать, говорили одни, прав или не прав Верховный: если есть приказ, его надо выполнять. Их оппоненты стояли на том, что и Ельцин может ошибаться, что министр и НГШ обязаны уберечь его от роковой ошибки, которая обернется бессмысленными жертвами.

Мы, к сожалению, слишком поздно поймем, что слепая генеральская исполнительность тоже может быть преступлением перед народом, перед армией. Перед собственным президентом. Из генеральской беспринципности вызревают сокрушительные поражения. И лишь два тертых афганской войной генерала — Георгий Кондратьев и Эдуард Воробьев, не пожелали пойти на сделку с совестью, отказались возглавить во всех отношениях «сырую» и политически сомнительную операцию.

Чем больше гибло наших солдат и офицеров в Чечне, тем чаще люди задавались вопросом: а по закону ли началась вся эта страшная бойня? Армия хотела быть уверенной, что не совершает заказное убийство, а по всем правовым нормам действительно восстанавливает конституционный порядок в Чечне. И потому ждала, что же ответит Конституционный суд на запрос верхней палаты парламента, усомнившейся в законности применения войск.

И пошел грязный мухлеж среди бела дня. Наблюдая за ним, я думал, что никогда в России не будет ни демократии, ни элементарной справедливости, пока наша Фемида будет чувствовать на себе тугой ошейник власть предержащих и трусливо поглядывать на Кремль…

Суд откровенно топил разбирательство в куче технических и других деталей или же откровенно манипулировал результатами расследований в пользу Ельцина. Армия видела это, и ей было противно от того, что «служители Закона» играли роль наперсточников…

БУДЕННОВСК

Дикие зверства, учиненные бандой Шамиля Басаева в Буденновске, заставили Ельцина устроить небывалый разнос своим силовым министрам. И если раньше яростную критику прессы в их адрес президент воспринимал как происки своих политических противников, то в июне 1995-го он сам убедился, что его силовики — профессионалы хлипкие. Дума потребовала их отстранения. Президенту предстояло сделать нелегкий выбор.

Вероятно, чувствуя реальную возможность вылететь из кресла, министр обороны засуетился: он резко раскритиковал организацию штурма больницы с заложниками, бросил камень и в огород директора Федеральной погранслужбы генерала Андрея Николаева: мол, граница с Чечней была плохо прикрыта. Возмутился тем, что бандиты беспрепятственно проникли в глубину Ставропольского края. И завершил тем, что все это, дескать, результат разобщенности силовых ведомств, надо переподчинить их МО…

Все вроде бы логично. Но те, кого обвинял Грачев, предъявили свои претензии и во всеуслышание сказали о том, о чем «забыл» упомянуть министр обороны: почему Басаев со своей бандой более 50 километров свободно перемещался по тем зонам Чечни, которые контролировали армейские части? Почему банду в Буденновске засекла военная разведка, но при этом никто соответствующим образом не отреагировал? Удары, как говорится, под самый дых.