Ельцин и его генералы

Очень многие высокопоставленные военные или политики наверняка были бы польщены такими данными о своей популярности. Я помню, как «Независимая газета» опубликовала в начале 1993 года список 100 самых влиятельных политиков России, в котором Грачев переместился с 13 на 11 место. Как же радовались в аппарате министра! А как реагировал на рост своей популярности Лебедь? В одном из интервью «Аргументам и фактам» (1995. 5 апр.) он говорил:

«Плевать я хотел на всякие рейтинги. Меня это никогда не волновало и не волнует. Я живу и служу так, как считаю нужным».

ПРОЩАЙ, ТИРАСПОЛЬ

Лебедь уезжал из Тирасполя под проливным дождем. Многотысячная толпа пришла провожать его. Стоя под зонтом, он басил:

— Я уезжаю не с чувством облегчения. Мне не дали завершить начатое дело. Я покидаю этот регион со смешанным чувством. Я бы давно ушел из грачевской армии, в которой мне нет места, но чувство ответственности не позволяло мне этого сделать. В конце концов, однако, мне все равно пришлось уйти, в связи с чем я испытываю сложное чувство, скорее всего, чувство сожаления о том, что не успел довести начатое дело до конца. При помощи и моих усилий в этом регионе три года держится мир. И это уже хорошо. Но было бы еще лучше, если бы была уверенность в том, что трагедия вооруженного конфликта никогда не повторится.

Есть примета: дождь на дорогу — к добру.

Генерал Лебедь еще прощался с однополчанами в Тирасполе, а в Москве гражданские и военные аналитики уже вовсю прикидывали варианты политического поведения строптивого командарма, занявшего пост заместителя председателя Конгресса русских общин.

Но политическая жизнь — это такая шахматная партия, перспективы развития которой в нынешней России не могут предсказать самые матерые прогнозисты и астрологи.

В то время было совершенно очевидно, что политическая кооперация Скокова с Лебедем сулила обоим немалые тактические и стратегические выгоды. Противники этой «спарки» сразу же постарались вбить клин между людьми, решившими идти на выборы в одной связке.

Наверное, это извечный закон власти: для ослабления своих противников она подбирает тонко действующий яд. Но часто в роли исполнителей «заказа» вместо лис оказываются бегемоты.

В «Общей газете» публикуется сенсация: Скоков с совершенно неприсущей ему некорректностью на званом вечере в московском элитном ресторане «Балчуг» вдруг заявил:

— Лебедь от природы умен, незауряден, хороший артист, умеет общаться с публикой, но образования ему не хватает. В президенты он не готов, да и на министра обороны ему еще надо тренироваться и тренироваться…

Что это — явная бестактность или тонко просчитанный блеф, чтобы скрыть от сглазу политический потенциал Лебедя да и всего Конгресса? И вот уже выстраивается тайная формула этого, не вписывающегося ни в какие логические схемы инцидента. Значит, так. Скоков — тертый политик, уже долгое время тяготится своим положением на теневых ролях. Он наверняка рассчитывает, что Лебедь может стать отличным тараном для пробивания дверей не только в Думу, но и в Кремль. И как истинно русский мужичок, сидит с хорошей удочкой на берегу реки и на вопрос проходящих мимо рыбаков: «Как клев?» — отвечает: «Да хреновенько. Все мелочь да мелочь». А в садке, припрятанном в камышах, уже тяжело ворочается увесистая щука…

Но все оказалось гораздо проще. Скоков по-мужски прямо сказал Лебедю:

— Я этих слов в ресторане не говорил. Мне их эти сволочи приписали.

МОСКВА

Разворачивалась подготовка к парламентским выборам 1995 года. Наши генштабовские аналитики давно спрогнозировали, что генерала будут охаивать те политики, которые боятся усиления роли национал-патриотических сил. Конгресс русских общин был одной из них.

Как только официально стало известно, что Лебедь идет на выборы в составе КРО, многие генералы и полковники Генштаба и МО начали тайком активно помогать ему в разработке программных документов. Они здорово рисковали. Узнай об этом министр обороны Грачев или начальник Генштаба — не снести головы.

В то время на меня вышел человек из Главного штаба Сухопутных войск, который предложил мне «поучаствовать в благородном деле». Я согласился.

После соответствующей проверки «службой безопасности» Лебедя, мне довелось поставлять в его штаб некоторые аналитические материалы, позволяющие руководителям КРО иногда раньше министра обороны узнавать о том, что происходит в войсках. Особенно запомнился один эпизод.

Мне необходимо было прибыть на одну из явок. Порядочно поплутав по московским улицам, закоулкам и дворам и убедившись в отсутствии «хвостов», я уже направлялся к дверям нужного дома, когда передо мной вдруг возник знакомый офицер военной контрразведки. Он многозначительно посмотрел на мой портфель. Я только и смог сказать:

— Что, следишь?

— Нет, охраняю, — с улыбкой ответил он, протягивая мне руку. Он шел вместе со мной на явку. Нас обоих «крокодилы» угощали чаем.