Ельцин. Кремль. История болезни

Объявляют ЧП – а народу ничего не разъясняют.

Быть может, страна и пошла бы за ними – все-таки Москва и Питер это еще не Россия, да и большинство союзных республик фактически поддержало ГКЧП: из пятнадцати республик против высказалось только пять – но для этого следовало хотя бы внятно объяснить цели свои и задачи.

Ничего этого сделано, однако, не было. Центральное телевидение и радиостанции были заполнены исключительно классической музыкой, лишь изредка прерываемой чтением чрезвычайных указов.

Апофеозом беспомощности ГКЧП стала пресс-конференция, на которой Янаев с компанией мычали что-то несуразное. Когда журналистка Татьяна Малкина напрямую спросила их – понимаете ли вы, что совершили государственный переворот, – они наперебой принялись уговаривать ее в чистоте своих намерений. «Я надеюсь, что мой друг, президент Горбачев, будет в строю, и мы будем с ним вместе работать», – с фальшивым задором изрек Янаев.

Он старался выглядеть уверенным, но трясущиеся, дрожащие руки – то ли от страха, то ли с перепою – свидетельствовали совсем об обратном.

Кстати, эти ходившие ходуном вице-президентские руки стали символом грядущего краха ГКЧП. На фоне бодрого Ельцина, бросавшего рубленые фразы с танковой брони, невнятный, заикающийся Янаев выглядел жалкой карикатурой.

Хунта – непременно должна вселять страх и ужас: это закон. Если путчистов никто не боится, а они еще и позволяют над собой изгаляться (весь зал взорвался гомерическим хохотом, когда на той приснопамятной пресс-конференции политобозреватель Бовин с издевкой спросил у Янаева, советовался ли он накануне с Пиночетом), шансы их на победу близки к нулю.

И ведь все это показывалось по центральному телевидению: и вопросы-издевки, и трясущиеся руки вице-президента, снятые точно специально крупным планом.

Почему-то заблокировав десантниками телецентр «Останкино», ГКЧП не додумалось заблокировать заодно и журналистов.

Вместо того чтобы снимать репортажи про то, как заводы и предприятия единодушно поддерживают мудрые решения советского руководства (были, кстати, и такие, и очень много), журналисты главного государственного телеканала транслировали в те дни репортажи с баррикад, выступление Ельцина на танке, плотно сжатые кулаки прибалтов. А уж сюжет о первой и последней пресс-конференции вождей ГКЧП и вовсе снят был с очевидным глумлением.

Еще раз повторюсь: это показывалось не оппозиционерами и апологетами демократии, а благопристойным коммунистическим каналом, сиречь оплотом режима, в главной официозной программе страны.

Сразу после августовских событий, когда участием в обороне Белого дома принято было еще гордиться, а не стыдиться, в одном столичном издательстве мизерным тиражом вышла книжка с воспоминаниями непосредственных участников революции .

Перечитывать ее сегодня – одно удовольствие. Вот, что пишет, к примеру, Валентин Лазуткин – будущий руководитель службы по телерадиовещанию, а тогда первый зампред Гостелерадио СССР.

«Здание было захвачено большими силами. Глаза у наших охранников были недобрые. У меня постоянно сидел полковник КГБ, фиксируя все телефонные разговоры. Если я выходил из кабинета, то он следовал за мной.

К вечеру Сергей Медведев (впоследствии Ельцин сделает его своим пресс-секретарем. – Авт .) привез отснятый материал, но в нем не хватало изюминки. Он не успел попасть к Белому дому, когда там выступал Ельцин. Решили взять эти кадры у зарубежных коллег. На просмотре подготовленного к эфиру материала были также Какучая (главный редактор студии информпрограмм. – Авт .), Медведев, оператор Чечельницкий и полковник госбезопасности. Кстати, он прекрасно понял, какую бомбу мы изготовили. Потом, сидя у меня в кабинете, прикидывали, какие неприятности нас ожидают».

Такое чувство, что два этих абзаца – взяты из разного времени. Сначала – недобрые глаза охранников и конвой полковника КГБ. И тут же – этот самый полковник чуть ли не подсказывает своим арестантам , как лучше им обойти цензуру, чтобы выдать в эфир изюминку .

Абстрагируйтесь на мгновение от нашей действительности. Давайте представим, что дело происходит… Ну, скажем, в Чили образца 1973 года.

Вместо того чтобы разбомбить президентский дворец, Пиночет беспрепятственно позволяет Сальвадору Альенде созывать ополчение. А государственное телевидение под присмотром эмиссаров хунты еще и снимает об этом патетические сюжеты, причем записи берет напрямую у советских коллег.

И вдобавок Пиночет этот – мало того, что не расстреливает потом журналистов-вредителей на местном стадионе, еще и благодарит их за смелость и принципиальность.

А ведь в нашей истории все выглядело в точности таким же идиотским образом. Потому что, когда программа «Время» с откровенно анти-ГКЧПистскими сюжетами 19 августа вышла-таки в эфир, и на руководство Гостелерадио обрушился шквал гневных звонков – Шенина, Дзасохова, Пуго, Прокофьева – под конец позвонил вдруг главный путчист Янаев и чуть ли не пообещал представить телевизионщиков к орденам.