Он чем-то походил на домашнего пса – лопоухого сенбернара, которого хозяин сперва нахваливал и давал сахарок за то, что тот стягивает с него по утрам одеяло. А потом, когда хозяин улегся однажды с неведомой женщиной и пес по обыкновению пришел его будить и стаскивать покрывало, вместо сахара получил веником по косматой морде.
Всю сознательную жизнь Ельцина хвалили именно за то, за что обрушились на него теперь со всей пролетарской ненавистью. За принципиальность. Бескомпромиссность. Неуспокоенность.
Что, собственно, сделал он такого? Ни единым словом не позволил задеть
А вместо благодарности – его обхаживают теперь веником…
Ельцин был обижен в лучших чувствах. Он не видел за собой никакой вины, и оттого было ему горше вдвойне.
А от обиды, как и от безответной любви до ненависти, известно, всего один шаг…
1 Квартиру в Москве ему дали не пятикомнатную, а шестикомнатную. Была еще комната Бори – детская. Где-то метров десять. Но в Политбюро все, что меньше пятнадцати метров, за отдельную комнату не считалось.
2 Ничего себе – «небольшая дачка на две семьи»! Это была бывшая дача Буденного в поселке Вешки по Дмитровскому направлению. Одних спален там насчитывалось штуки четыре; кинозал, каминный зал, бильярдная, баня. Территория – гектара четыре. Даже домик для охраны, где мы останавливались вместе с водителями, имел прекрасные условия. У каждого из нас было по отдельной комнате, душ.
А «две семьи» – это он с Наиной и старшая дочь Елена с мужем. Елену он считал вроде как за отдельную семью.
3 Когда Горбачев предложил ему переселиться на свою бывшую дачу, Ельцин помчался туда сломя голову. Потом в Управделами говорили, что это был первый в истории случай, когда человек переехал жить безо всякого ремонта. После Горбачева там остались дырки в стенах, выцветшие обои, гвозди везде торчали. Но Борис Николаевич так хотел выказать преданность генсеку, что никакие неурядицы его не могли остановить. Правда, потом, когда он уехал в отпуск, на даче сделали косметический ремонт.
Эта дача – так называемый объект «Москва-река-5» – ненамного отличалась от прежней ельцинской дачи. Может, только размерами. Все остальное было как в Вешках: спальни, бильярдная, кинозал. Единственное – старую дачу строили еще при Сталине, а новая была одна из самых свежих: конец 70-х. Типичная «посохинская» коробка, но с особым, современным дизайном внутри. И еще участок – 17 гектаров.
После 1991 года Ельцин эту дачу Горбачеву вернул обратно. Там он теперь и живет.
4 Об издевательствах над людьми: Ельцин неоднократно мне хвалился, что может целый день не ходить, извините уж, в туалет. Ему доставляло удовольствие проводить многочасовые совещания – иной раз доходило до пяти часов – и наблюдать, как подчиненные мучаются: он-то был еще молодой, а большинству – далеко за пятьдесят.
5 Борис Николаевич любил рассуждать, что он то ли наследник царской династии, то ли мессия, посланный сверху. Чем это подтверждалось: у него тело было абсолютно лысое. Если он не брился пару дней, щетина почти не росла – пробивались какие-то смешные кустики. Под мышками – торчали две волосинки.
И вот он на полном серьезе говорил, что это особый знак свыше. Потому что, если б у него и голова тоже была лысой – это одно дело. Но шевелюра-то у него росла нормально…
Глава третья
ИЗГНАНИЕ С ОЛИМПА
Октябрьский пленум взбудоражил, взволновал всю страну. Слухи – один фантастичнее другого – поползли по городам и весям.
Если раньше Ельцин был широко известен лишь в Москве и Свердловске, то теперь о нем узнали даже в самых отдаленных закоулках Союза.
Из уст в уста передавалась история о каком-то уральском
Текста его выступления никто не читал – в газетах по понятным причинам он не печатался – поэтому молва приписывала Ельцину самые невероятные заявления. Например, то, что он публично пропесочил уже порядком надоевшую всем Раису Максимовну. Обвинил Политбюро в невиданных привилегиях. Потребовал создать оппозиционную партию и установить свободу слова.[5]
Сначала по Москве, а потом и по Союзу в
Но людям хотелось верить в сказку о народном заступнике, и они вкладывали в ельцинские уста свои собственные мысли и помыслы. Как верх массовой любви – предприимчивые дельцы мгновенно наладили выпуск календариков с ликом опального секретаря: прежде подобных почестей удостаивался, пожалуй, один лишь Высоцкий.