Ельцин. Кремль. История болезни

Ну, натуральные звери! Вот уж хунта – так хунта! А Уражцев еще и наглеет на глазах. «Дайте, – говорит, – автотранспорт, иначе останусь в заключении. На машине привезли, значит, на машине и везите обратно».

Это я – без всяких шуток. Вот, пожалуйста, дословный рассказ политзаключенного Уражцева.

«На требование предоставить транспорт… стали извиняться, что не могут дать “Волгу”… Машину я получил вместе с шофером в десантной форме, поэтому решил воспользоваться случаем и посмотреть обстановку в городе. Ехали мы специально с нарушением всех правил дорожного движения, за что у милиции, вероятно, пользовались уважением. Нам даже честь отдавали».

Еще безжалостней обошлись с депутатом Якуниным – известным попом-расстригой. Утром 19 августа он увидел на лестничной клетке трех человек, по выражению Якунина, «чекистского вида» (наверное, с рогами и копытами). Тут же позвонил в ближайшее отделение милиции. Меня, мол, арестовывать пришли.

Что бы вы думали? Минут через семь действительно приехал наряд и довел Якунина до метро. А застенчивых чекистов это, видимо, так напугало, что они тут же бросились врассыпную и бежали, не останавливаясь, аж до самой Лубянки…

Полагаю, этих весьма красноречивых свидетельств вполне достаточно, чтобы понять: все, происходившее 19 августа, имеет такое же отношение к путчу, как Борис Николаевич Ельцин к демократии, в принципе.

У руководителей ГКЧП не было ни плана действий, ни конкретных задач. Ввести войска в Москву, например, они решили лишь накануне, во время вечернего кремлевского бдения, без какой-либо предварительной проработки.

Командирам частей – Таманской и Кантемировской дивизий, 27-й мотострелковой бригады – никто ничего не объяснял. Скомандовали подняться по тревоге – и только.

Да что там комдивам! Даже руководители военного ведомства толком не понимали, что происходит.

Когда утром 19 августа в Минобороны СССР созвали экстренное заседание коллегии, министр Язов в подробности вдаваться не стал.

«Вышел, объявил, что Горбачев болен, завтра подписание Союзного договора, но в этой ситуации подписывать его нельзя. А чтобы успокоить людей, вводится чрезвычайное положение, – воспроизводил ход коллегии главком ВВС Шапошников. – Войска – в повышенную боевую готовность. Действуйте! Задавать вопросы он не позволил, да никто, в общем, и не стремился».

Более 4500 солдат, свыше 300 танков, около 270 БМП, 150 БТР: все они, войдя в город, не знали, что делать. Со стороны выглядело это довольно трагикомично. Колонны бронетехники покорно останавливались на красный свет, пропуская потоки обычного городского транспорта.

«Для нас решение о вводе оказалось полной неожиданностью, – свидетельствовал начальник штаба Московского военного округа Леонид Золотов. – Мы взяли справочник Москвы, туристические карты и стали определять, куда разместить боевую технику. Все делалось условно и приблизительно».

В итоге основную часть солдат задействовали по… парадным расчетам: расставили на Ленинских горах, дабы не пугать москвичей понапрасну.

А другую часть – десантников из Тульской дивизии – послали зачем-то охранять пять разношерстных объектов: Белый дом, Моссовет, останкинский телецентр, ТАСС, телеграф.

Ну, Белый дом или Моссовет – это я еще могу понять. Но какой смысл блокировать центральный телеграф, проку от которого не было ни на грош? Путчисты что же, боялись, что какие-нибудь злодеи-демократы кинутся отбивать шпионские телеграммы? И почему именно телеграф, а не главпочтамт или почтамт международный?

Однажды я спросил об этом у отвечавшего за ввод войск генерала Ачалова, но тот лишь усмехнулся в ответ. «Приказали. Мы взяли под охрану. Вот такие у нас были горе-начальники».

Бред! Вместо того чтобы захватить главный очаг потенциального сопротивления – Белый дом – военные берут его под охрану.

Вместо того чтобы интернировать Ельцина и всю его команду – преспокойно отпускают в Москву.

Уже утром 19 августа было понятно, что российский президент в переговоры с ГКЧП вступать не собирается. Тем не менее он без хлопот покидает свою дачу и вместе с соратниками отправляется в Белый дом (взятый уже под охрану!), где и возглавил «штаб революции».

Кстати, с марш-броском этим – из Архангельского на Пресню – связана целая череда мифов и волшебных сказаний.

Ленинградский мэр Собчак утверждал, например, что группа захвата опоздала на 10 минут и Ельцина арестовать просто не успела.

Сам Борис Николаевич – сказочник не меньший – оживляет эту страшилку дополнительными красочными деталями.

Якобы бойцы «Альфы» должны были проникнуть в Архангельское под видом десантников – Грачев обещал ведь прислать ему разведроту – взять Ельцина как будто под охрану, а на самом деле схватить и интернировать.

Но чекисты – вот олухи-то! – приехали как всегда к шапочному разбору. Когда в обличье десантников ввалились они на дачу, птичка уже упорхнула.