Ельцин. Кремль. История болезни

И если на штурм Белого дома у лидеров ГКЧП, в самом деле, могло не хватить духа, то для этих нехитрых действий решимости совсем не требовалось.

Уже к полудню 20 августа в Москву съехалось больше сотни иногородних членов ЦК. Другая половина – за исключением командированных, заболевших и загулявших – находились в столице безвылазно, ибо представляли московскую элиту. То есть кворум имелся. Но пленума проводить отчего-то не стали.

Отчего?

Невольно возникает чувство, что горе-путчисты к победе даже и не стремились. Эти люди как будто действовали не по собственной инициативе, а тупо выполняли чей-то приказ: от сих до сих и не более. Точно по такому же принципу функционировали и введенные ими в Москву войска: вошли – и встали. Потому как других команд не поступало.

Президент Горбачев, само собой, любые обвинения в своей причастности к ГКЧП гневно отметает.

«Ходит и такое: я, мол, знал о предстоящем путче, – возмущается он на страницах своей книжки “Августовский путч”. – Следствие покажет все. Так же как цену запущенного слуха, будто Горбачев имел ненарушенную связь, но устранился, чтобы отсидеться и приехать потом “на готовенькое”. Так сказать, беспроигрышный вариант. Если путч удался, то президент, давший ГКЧП шанс, выигрывает. Если путч проваливается, он опять прав».

Насчет связи – мы говорили уже довольно подробно, и возвращаться к этому вопросу смысла, наверное, нет.

Похоже, остальные его доводы – столь же неубиенны , и логика в них – прямо скажем железная.

Собственно, с этого вопроса я и начал главу: кому путч был больше всего на руку? Ответ очевиден.

И неважно, что Горбачев не сумел собрать урожая с августовских полей: все в одиночку заграбастал Ельцин. Откуда генсек мог предположить, как поведет себя российский президент. Ведь нейтрализуй его путчисты сразу, в первую же ночь, и не было бы никаких баррикад, развивающихся бело-сине-красных полотнищ.

Между прочим, члены ГКЧП говорят ровно об этом. Их рассказы о благословлении Горбачева, сказавшего на прощанье «шут с вами», я уже обильно цитировал.

Теперь – пришел черед откровениям новым.

Вот, например, что говорит член ГКЧП Валерий Болдин, один из самых доверенных генсеку людей:

«Горбачев в начале 1990 года пригласил к себе группу членов Политбюро и Совета безопасности – всех тех, кто впоследствии вошел в ГКЧП (среди них были Крючков, Язов, Бакланов) – и поставил вопрос о введении чрезвычайного положения. Все, кого Горбачев тогда позвал, идею ЧП поддержали, особенно учитывая нарастание националистических, центробежных тенденций в Прибалтике и Закавказье. И у нас, в аппарате Горбачева, начали готовить концепцию ЧП».

Дальше, если следовать логике Болдина, события развивались так. Генсек окончательно осознал, что сепаратные переговоры Ельцина с лидерами республик приведут в итоге к его полному низложению и «вызвал тех, с кем уже обсуждал вопрос чрезвычайного положения, отдал им необходимые распоряжения и ушел в отпуск. Горбачев не хотел присутствовать при той драке, которая должна была разгореться. Он знал (а возможно, и сам дал команду), что во время его отпуска случится то, что случилось».

Правдоподобно? Вполне.

Слово – другому путчисту, секретарю ЦК КПСС Олегу Бакланову:

«Я узнал о создании комитета от Горбачева, который еще за год или полтора до августа 1991 года, почувствовав, что его политика приходит в тупик, на одном из совещаний высказал мысль о создании некоего органа, который в случае чрезвычайной ситуации мог бы вмешаться, чтобы поправить положение в стране. Я знаю, что и Верховный Совет обсуждал и даже принял статус ГКЧП».

Очень интересные наблюдения приводит Евгений Примаков, на тот момент член Президентского совета. Когда утром 20 августа он пришел к Янаеву и посоветовал немедленно вывести войска, вице-президент виновато потупился: дескать, сам все понимаю, но не могу, выкрутили руки.

«Потом, анализируя разговор, – замечает Примаков, – я особо выделил сказанное им: “В апреле я не поддался. А в этот раз не выдержал…” Значит, они собирались сделать это еще в апреле».

Еще более конкретно формулирует член ГКЧП Олег Шенин:

«ГКЧП – это несформированная структура, созданная с подачи Горбачева. Это он нас всех ранее не раз собирал в таком составе. Горбачев акцентировал внимание на том, что в стране ситуация может складываться не самым лучшим образом. Видимо, он имел в виду какие-то свои цели, а мы полагали, что речь шла о защите конституционного строя».

Иными словами, люди друг друга не поняли. Горбачев толковал про одно, подмигивал, делал какие-то пассы руками. А будущие путчисты истолковали его сигналы по-своему.

Хотели, короче, как лучше, а получилось, как всегда…

…Рано или поздно тайна ГКЧП все равно станет явью. Когда-нибудь мы обязательно узнаем об истинной роли Горбачева во всей этой истории.

Вопросов накопилось к нему – вагон и маленькая тележка.

Вот вам еще один, кратко упомянутый мной в самом начале главы.