Ельцин. Кремль. История болезни

Один из тогдашних президентских помощников, утверждал, например, что Геннадий Бурбулис, пока не растерял своего влияния, вывел даже целую методу: в какое время и с какими бумагами лучше всего заходить к Ельцину.

Еще многоопытные соратники замеряли по часам, сколько времени должно пройти после первой рюмки, чтобы президент подписал нужную бумагу.

Когда Ельцин еще только начинал впадать в состояние утренней прелести , его охватывало чувство бескрайней щедрости и широты. Именно в такие минуты он отписал , допустим, Юрию Никулину московский цирк, а другому знатному весельчаку – Михаилу Задорнову – едва не подарил гостиницу «Метрополь»: под фонд помощи русским в Прибалтике. (Слава богу, Задорнов вовремя успел обнаружить, что дом № 1 по проспекту Маркса, который безвозмездно передавался фонду, это не что иное, как знаменитый памятник архитектуры с врубелевскими фресками на фронтоне. Уже подписанный указ был остановлен.)

Но эти ельцинские особенности были известны не только его окружению: о них хорошо были осведомлены и иностранные лидеры.

Дмитрий Рюриков рассказывал мне как-то, что во время поездок Ельцина на саммиты СНГ президенты братских республик специально подпаивали его, чтобы был податливей и мягче.

Примерно то же происходило и на международных переговорах. Хорошо изучившие Ельцина коллеги знали, что если вовремя поднести стаканчик-другой, договориться с ним будет намного проще. Единственным, кто мешал обрабатывать Ельцина, был как раз Рюриков.

В своей нашумевшей книге «Рука Москвы» бывший заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт красочно описывает, на какие только ухищрения не приходилось идти американцам, дабы отсечь Ельцина от Рюрикова: целые комбинации проводили они.

Вот один лишь такой пример. В октябре 1995 года на саммите в Гайд-парке Клинтон пытался убедить Ельцина не выходить из договора по ограничению обычных вооружений в Европе, как того требовали российские военные.

Сначала он пробует обработать его за обедом, подливая «русскому другу» калифорнийское вино – бокал за бокалом. («В прошлом он уже имел успех с захмелевшим Ельциным, так что он решил попробовать…») Но первая попытка закончилась неудачей. Выпив три бокала подряд, российский лидер резко потерял интерес к делам, и вернуть его в нужное русло уже не представлялось возможным.

Тогда хозяин Белого дома пускается на новую хитрость. После обеда он под благовидным предлогом отсылает из комнаты неуступчивого Рюрикова и быстро хватает Ельцина за рукав.

Цитирую дословно:

«Борис, посмотри на меня! Не важно, что говорит твой парень. Это касается только нас двоих… Мы должны сделать это быстро. Договорились?»

Ельцин мало что понимает, но доверительный тон «друга Билла», его апелляция к личным их отношениям заставляет президента согласно кивать головой. Когда вернувшийся Рюриков пытается что-то возразить, американцы мгновенно затыкают ему рот. «Ваш президент дал уже согласие на наши предложения».

Всякий раз, возвращаясь потом в Москву, Ельцин вместе с Козыревым неустанно рассказывали о новых внешнеполитических победах и неуклонности российского курса. А Клинтон со своим госсекретарем Кристофером только хихихали, глядя на эти показательные выступления.

«На пленарных заседаниях с большим числом присутствующих по обе стороны стола Ельцин играл решительного, даже властного лидера, который знает, чего он хочет, и настаивает на получении этого, – раскрывает Тэлботт самые страшные тайны американо-российской дипломатии. – Во время закрытых встреч он становился восприимчив к уговорам и увещаниям Клинтона. Затем во время заключительных пресс-конференций Ельцин из кожи вон лез, чтобы скрыть, как уступчив он был за закрытыми дверями».

И ладно бы президент сдавал позиции и соглашался на заведомо невыгодные для России условия по какой-нибудь отвратительной , но уважительной причине. Если б был он, например, агентом ЦРУ. Или получал от американцев миллиардные взятки.

Нет же. Самое обидное, что лидера сверхдержавы вербовали всякий раз за каких-то пару бокалов вина или виски; так забулдыги в качестве платы за утренний опохмел , регистрируют на свои паспорта фирмы-однодневки и ворованные машины.

Даже когда на переговорах обсуждались вопросы первостепенной важности – скажем, расширение НАТО на Восток – Борис Николаевич продолжал демонстрировать чудеса мазохизма. В сентябре 1994 года в Вашингтоне, по словам Тэлботта, Клинтон за один присест сумел переубедить Ельцина, что бояться НАТО не надо, Америка и Россия – братья навек, а их, двух президентов, до конца дней будет связывать «великая дружба».

«Я понял, – согласно кивнул он (Ельцин. – Авт .), сидя за столом. – Благодарю за то, что ты сказал».

Отныне все официальные заявления Москвы об «абсолютной неприемлемости» расширения НАТО воспринимались в Вашингтоне исключительно с ухмылкой.

Ради этого вполне можно было закрыть глаза на бесчисленные выходки русского царя. («По меньшей мере, он не агрессивен, когда пьян», – саркастически изрек как-то Клинтон.)