Ельцин. Кремль. История болезни

Именно тогда, после октябрьских событий, и загорелась в полную силу звезда Коржакова.

Ельцин никогда не доверял КГБ. Он хорошо помнил, как по указанию Горбачева чекисты неотступно следили за ним, записывали все его разговоры, даже в министерском кабинете стояли тогда жучки .

В ноябре 1989 года, встречаясь с интеллигенцией в Доме кино, Борис Николаевич наотмашь рубил с трибуны:

«Шпионов поймать не могут. Зато собирают сплетни внутри коллектива и потом их доносят начальству. Вот к чему сводится их роль. В Свердловске у меня в обкоме партии 10 лет были кагэбисты. Ни одного шпиона не поймали».

Никакое другое ведомство не реформировалось им с такой частотой, как Лубянка. За первые четыре года ельцинского владычества эта контора подверглась аж шести реорганизациям: КГБ, АФБ, МБВД, МБ, ФСК, ФСБ.

После предательства министра безопасности Баранникова – любимца его и фаворита, – который перебежал в 1993 году к Хасбулатову с Руцким, Ельцин окончательно уверился в мысли, что верить гэбистам нельзя ни на грош: рано или поздно сдадут все равно.

Тогда-то и создал он свою личную службу безопасности с верным Коржаковым во главе – карманный мини-КГБ.

(Как не вспомнить здесь его предвыборный тезис образца 1990 года:

«Сократить численность КГБ за счет упразднения 9-го Управления, обслуживающего руководство, их представителей на предприятиях и учреждениях».)

Коржакова часто упрекали в узурпации власти; в том, что он влезает в вопросы, от кремлевской охраны весьма далекие. СБП пыталась контролировать торговлю оружием, алмазно-бриллиантовый комплекс, экспорт нефти и алюминиевый рынок. Коржаковские люди работали в Белом доме и на Старой площади, следили за министрами и чиновниками.

Одного слова Коржакова было тогда достаточно, чтобы поднять кого угодно из грязи в князи и – наоборот.

Все это так. За одним только исключением: Коржаков сам не присваивал себе никаких функций. Все могущество генерала было делегировано ему Ельциным.

Коржаков служил у президента в должности цепного пса. На кого указывал ему хозяин , того он и рвал; что приказывали караулить, то и охранял – ни больше ни меньше…

И по закону, кстати, если собака кусает прохожего, вся ответственность лежит на ее хозяине…

Я ничуть не идеализирую бывшего телохранителя. Он был типичным представителем эпохи раннего ельцинского фаворитизма.

Просто все познается в сравнении. И когда его сменили новые фавориты, оказалось, что Коржаков на их фоне – чуть ли не ангел в белых одеждах. Потому что работал он в первую очередь не на себя, а на хозяина – так, как понимал это в меру своего воспитания и менталитета…

«Очень порядочный, умный, сильный и мужественный человек… острый ум, отличная и ясная голова», – так писал Ельцин о Коржакове в 1994 году.

А это уже – цитата из следующих его мемуаров, они вышли в 2000 году:

«Коржаков окончательно присвоил себе функции и прокуратуры, и суда, и вообще всех правоохранительных органов – по его приказу люди в масках готовы были “положить лицом на асфальт” любого, кто не нравился главному охраннику, кто, по его мнению, нарушал некие одному ему ведомые правила игры… Он давно перешел все границы дозволенного начальнику службы безопасности».

«Лицом на асфальт» (или «мордой в снег») Коржаков клал людей один только раз – в 1994 году. Исключительно по приказу Ельцина, который потребовал проучить зарвавшегося олигарха Гусинского (см. выше). Но об этом Борис Николаевич благоразумно не пишет.

И о том, какие события предшествовали коржаковской отставке, президент тоже старается не упоминать. Но мы-то, слава богу, все это еще помним…