Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

Более двадцати лет прошло, но мало где на пространстве бывшего Союза реализованы эти замечательные декларации. Мало где приоритетом признаются права человека, где общим фундаментальным принципом считается демократия, где государство всерьез стремится сформировать гражданское общество.

К ведению Союза договор относил вопросы обороны, государственной безопасности, внешней политики и внешнеэкономической деятельности (право заниматься этой политикой и этой деятельностью предоставлялось также и республикам − Союз тут выступал в роли координатора), утверждение и исполнение союзного бюджета… Короче, права Центра значительно усекались, а права республик, соответственно, расширялись.

Спорным долго был вопрос о налогах − принимать ли одноканальную или двухканальную систему. При двухканальной системе налоги собирают и входящая в Союз республика, и Центр − каждый свои, при одноканальной налог − один. В конце концов остановились на одноканальной системе: каждая республика собирает деньги, после чего определенный, фиксированный процент отчисляет в союзный бюджет.

Для тех государств, которые подпишут договор, считается утратившим силу Договор об образовании Союза ССР 1922 года. Для таких государств «действует режим наибольшего благоприятствования». Для тех же, кто договор не подпишет, − как говорится, «по умолчанию», − продолжает действовать тот старый, ветхозаветный договор 1922 года (с чем, думаю, хоть кто-то из них вряд ли согласился бы), и с ними как с иностранными государствами отношения строятся «на основе законодательства Союза ССР, взаимных обязательств и соглашений». То есть получалась довольно забавная картина: одни государства оказывались в «новом» СССР (Союзе Советских Суверенных Республик), а другие, юридически, на основе Союзного договора, оставались в «старом» СССР (Союзе Советских Социалистических Республик). Иными словами, как бы образовывались две группы государств, «иностранных» по отношению друг к другу.

На самом деле, если бы Союзный договор был заключен, никакого «старого» Союза уже, конечно, не было бы.

Дружелюбная беседа перед отъездом Горбачева в Форос

Хотя, как мы видели, Горбачев всячески препятствовал избранию Ельцина российским президентом – так же, как он препятствовал и избранию его председателем российского парламента, – после того, как это избрание, несмотря на всё противодействие, все же состоялось, между ними вновь, по крайней мере внешне, вновь установился мир, или перемирие, – назовите, как хотите. Ельцин согласился подписать Союзный договор, даже несмотря на возражения своих союзников из «Демократической России» и просто видных демократов. Вполне дружелюбно прошла и их, Горбачева и Ельцина (третьим был Назарбаев) последняя встреча, 29 июля, перед роковым отъездом Горбачева на отдых в Форос. Он уезжал 4 августа.

Вспоминает Горбачев:

«В той беседе мы договорились об очень важном, я бы сказал, исторически важном. По-моему, даже с подачи Ельцина. О будущем. Мы согласились, что отдаем на подписание детальный Союзный договор… Уже на основе Договора можно проводить новые выборы: приняв соответствующий закон. И Ельцин говорит: в связи с этим я хочу сказать: давайте четко договоримся, с чем мы должны идти на выборы. Вы будете в отпуске, мы здесь будем думать.

Я считаю, что вы должны (это Ельцин говорит, я его излагаю) снять свои заявления о том, что не будете участвовать в выборах президента, исходя из того, что целесообразно продолжение вашей работы в Союзе, а моей в России. Хорошо, договорились. Теперь по правительству. А правительство нового Союза должен возглавить Назарбаев (надо так понимать, что это тоже предложение Ельцина. – О.М.) Он говорит: я не пойду в такое правительство, где буду козлом отпущения. И здесь было понимание, что речь идет о другом правительстве… Мы… просидели, по-моему, часов 12 в том разговоре».

У Ельцина в «Записках президента» также есть рассказ об этом разговоре. Однако Ельцин не упоминает о том, будто он уговаривал Горбачева «снять свои заявления» о неучастии в выборах президента: мол, целесообразно, чтобы Горбачев продолжил свою работу в Союзе, а он, Ельцин, – в России. Ельцин лишь пишет, что советовал Горбачеву отказаться от совмещения постов президента и генсека (кстати, полномочия генсека Горбачев действительно сложил сразу же после путча).

Разница в изложении, в общем-то, существенная. Одно дело – отказаться от совмещения постов и другое – пойти на будущие выборы союзного президента, продолжить свою работу в будущем Союзе, хотя каким будет этот Союз, никому в тот момент еще не было доподлинно известно.

Но, так или иначе, побеседовали мирно и дружелюбно. А ведь еще в феврале, мы помним, Ельцин требовал, чтобы Горбачев ушел в отставку. Да были и другие моменты, когда Ельцин отзывался о Горбачеве-президенте крайне резко, грозился оставить его в роли английской королевы.