Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина

«И, наконец, два последних решающих фактора, – продолжает Ельцин. – Научная концепция Гайдара совпадала с моей внутренней решимостью пройти болезненный участок пути быстро. Я не мог снова заставлять людей ждать. Оттягивать главные события, главные процессы на годы. Раз решились – надо идти…»

Вот все-таки и гайдаровской концепции Ельцин коснулся. Той, которая, среди прочих, была представлена на его суд. Вряд ли он ее как следует понимал или хотя бы более или менее подробно познакомился с ней. Но то, что он принял ее своим внутренним, интуитивным чутьем, – этому вполне веришь. Ельцин был человеком чуткой интуиции.

А вот быстро пройти «болезненный участок пути», к сожалению, не получилось. Тут сказалось и яростное сопротивление тех, кто ни под каким видом не желал принимать реформы, – а имя им было легион, – и частые колебания, нерешительность самого Ельцина.

«…Гайдар дал понять, – пишет далее Ельцин, – что за ним стоит целая команда очень молодых и очень разных специалистов. Не просто группа экспертов, а именно ряд личностей, самостоятельных, рвущихся в дело, без комплексов... И мне страшно захотелось с ними попробовать, увидеть их в реальности.

Короче говоря, было очень заманчиво взять на этот пост человека «другой породы».

В самом конце Ельцин довольно бесхитростно упоминает еще об одной причине, почему он остановил свой выбор на Гайдаре: Егор Тимурович – внук знаменитого писателя, с именем которого «выросли целые поколения советских детей», в том числе и сам он, Ельцин, и его дочери. Так что он поверил «еще и в природный, наследственный талант Егора Тимуровича».

Вот такие мотивы двигали президентом Российской Федерации, когда на роль фактического главы правительства реформ он выбрал Егора Гайдара.

«Самое главное, – говорит в заключение Ельцин, – и теперь я в этом выборе не раскаиваюсь».

…Вскоре после указа, которым назначались руководители правительства, был сформирован и весь кабинет. Теперь – вперед!

Ельцин наносит удар по Центру…

Так обстояло дело с провозглашенными Ельциным и принятыми Съездом реформами. Но в обращении российского президента от 28 октября 1991 года был и еще один момент – касающийся союзного Центра и других союзных (точнее сказать, уже бывших союзных) республик. Не очень приятный для тех, кого он касался.

Говоря о сложившемся «напряженном», почти катастрофическом положении в экономике («Трудно с продовольствием, товарами первой необходимости. На грани разрушения финансовая система. Инфляция достигла критической точки. 55 процентов семей живут ниже черты бедности. Обстановка не улучшается…») Ельцин прямо назвал причину этого – многолетнее владычество коммунистов. О «тяжелом наследстве» этого владычества, которое упомянул Ельцин, уже говорилось: «промотанный золотой запас, исчерпанные валютные резервы, долги…» Кризис достиг той фазы, когда только быстрые и решительные меры могут спасти ситуацию.

Но при этом в стране − «паралич власти», никаких быстрых и решительных мер что-то не видно. Ни на какие такие меры союзные власти не способны. «Консервативный Центр», «репрессивная система управления», «бюрократический пресс» − вот лишь некоторые характеристики, которые Ельцин им дал.

В соответствии с этим, и политика российских властей после путча меняется:

− Надо сказать откровенно − [до путча] мы исходили из того, что, пробивая реформы, предстоит длительное противостояние сильному Центру и на этом строили всю свою политику. Целый год каждый маленький шаг, даже попытку шага приходилось отвоевывать. После поражения путча такая линия изжила себя.

Из этого и следует исходить: Центр обессилел, теперь воевать с ним не требуется, ему можно диктовать свою волю.

Ельцин предупредил, что с 1 ноября, то есть через три дня, Россия прекращает финансировать союзные министерства и другие учреждения Центра, существование которых не оговорено Договором об Экономическом сообществе.

Это ли не «контрпереворот», которого так боялись Горбачев и его окружение?

Какие же органы и учреждения оговорены в упомянутом Договоре и какие Россия будет финансировать? Это Совет глав правительств − членов Экономического сообщества, Межгосударственный экономический комитет, Банковский союз, Арбитраж Экономического сообщества.

Прямо скажем – немного. Но и эти органы не имеют к Союзу никакого отношения.

При этом всем межгосударственным органам Ельцин отводил ЛИШЬ КОНСУЛЬТАТИВНО-КООРДИНИРУЮЩУЮ РОЛЬ.

…И кое-что неприятное говорит другим республикам

Бросил Ельцин камень и в огород союзных республик:

− Крайне непросто строятся новые отношения между суверенными республиками. Даже те вопросы, которые казались простыми, решаются медленно и болезненно. Резко возросшие центробежные тенденции обострили и без того сложное положение в народном хозяйстве, усилили спад производства.

Позиция, касающаяся Союза, места в нем России, была сформулирована в ельцинском обращении довольно четко: