Эльвира Бравлик. Часть 1. Я вижу твои сны

– Викинги? Ха-ха! Каких фильмов насмотрелась? И что ты думаешь по этому поводу, дорогая? Ты следишь за тем, что твоя дочь смотрит и читает?

– Разумеется! Недавно видела книги по изотерике. Эльвира, может из-за этих книг у тебя странные сны?

– Сны с викингами стали снится гораздо раньше. Я просто пытаюсь понять их причину. Он говорит, что найдет меня в другой жизни. Почему тогда не раскрывается мне? Возможно…скажите может молодой человек тайно любить одну девушку, а гулять при этом с другой?

– Какой еще другой жизни? – перебила мама, – Нет, нам срочно надо уезжать. Я очень беспокоюсь из-за этих снов, не хочу оставлять ее в Брюсселе. Ты знаешь, что странные сны Эльвире начали снится уже здесь в Европе? Раньше такого не было.

– Думаю, это не больше, чем подростковые фантазии. Девочке пора взрослеть. Такое бывает в половом созревании, разыгрываются фантазии и все такое. Ей просто нужен мужчина.

– А я думаю, Эльвиру нужно показать психологу. У моей подруги есть знакомый, она рассказывала, надо спросить у нее контакт. Я понимаю, приснился один раз, но ведь постоянно.

– Да, девочка у нас с фантазией. Ха-ха.

Я смотрела на смеющихся родителей: усатый папа, с годами все больше напоминающий дядю из мультика «Чип и Дейл», их схожесть улавливалась из-за усиков и круглого живота; на маму, похожую на Гаичку, но с огромным желанием сводить меня к психологу, вместо того чтобы понять. Как хорошо, что я не рассказывала свои сны во всех подробностях, а то бы отправили меня к сексологу. В этот досадный для меня момент я вдруг ясно осознала: я выросла, я хочу свободы и ни за что не уеду в Россию. Думаю, каждый подросток начинает принимать собственную значимость, ведомую солнцем, что называется мечтой.

– Эля, достань из погреба бутылку красного сухого, пожалуйста.

Сказал мама специально чтобы отвлечь меня, ведь едва я успела выйти из комнаты, выполняя мамину просьбу, родители продолжили оживленный разговор. Который довелось подслушать, возвращаясь обратно с бутылкой вина и двумя бокалами.

– Дорогой, это серьезно. Я недавно наблюдала за Эльвирой, когда, как потом оказалось, ей снился тот самый сон. Она была вся в поту, что-то бормотала, даже постанывала. А проснувшись, оказалась совершенно спокойной, я бы сказала блаженной. Да еще этот юноша, как его зовут… Сережа кажется, он на нее совсем не смотрит. Девочка наша влюблена.

– Вот бутылка вина!

Родители испугано оглянулись. Взгляд у обоих уже был куда серьезней.

Ужин прошел как обычно. Обсуждали возвращение в Россию и мое желание остаться в Бельгии. Обсуждения моей более невозможной, чем возможной самостоятельной жизни в Бельгии наконец-то закончились. Каждый пытался скрыть в душе каплю тоски, но выпитая родителями бутылка вина согрела неспокойную душу. После ужина мы сели в гостиной у камина, мама протирала посуду, отец читал газету, а я, обернувшись в теплый плед, снова погрузилась в мысли о Сергее, уже представляла нашу встречу, рисуя в своем воображении картину объятий и поцелуев.

По телевизору шли новости, показывали вновь взбунтовавшихся цыган, которые опять что-то подожгли и ограбили в одном из городов Бельгии. И следом сенсационная новость: сегодня цыгане напали на отель в нашем городе.

– Цыгане в городе – ожидай беды, – произнес отец.

– Может быть, наш дом они обойдут стороной?

– Нет, дорогая. Хотя после поджога такого дорогого отеля им нужно будет залечь на дно.

– Неужели ты думаешь, что барон Айрон замешан в нем?

– Я думаю, он скоро будет здесь…

В воздухе повисло молчание.

Я делала вид, будто внимательно смотрю новости, чтобы никто не заметил моей отрешенности. Только мама всегда могла понять, чем или кем заняты мои мысли, но, к счастью, она лишний раз старалась не заводить со мной разговоров на личные темы. Она знала, я не любителю об этом говорить. Материнское сердце как ничье другое понимало: муки любви нельзя запретить, ровно как нельзя заставить полюбить кого-то силой. Наблюдая по новостям взбунтовавшихся цыган, я медленно погружалась в сон. Тепло и мелкий огонь от камина приносили расслабление. В глазах изображение мутнело, разговор родителей растворялся, и я снова переносилась в картину необычного сна.

Глава 5