Элвуд Роклан. Возвращение домой

Знакомый по сегодняшнему посещению храма жрец, с двумя помощниками уже ожидали возле одного из серых кубов. Лошади остановились. Пришедшие проводить умерших в последний путь, стали поочерёдно приближаться к повозке. Каждый, постояв несколько секунд, шепча напутствия, дотрагивался поочерёдно до рук покойных и отступал, давая возможность проститься следующим. Роклан подошёл последним, вслед за двумя сравнительно молодыми женщинами, чем-то неуловимо напоминавшими Сонию. Обе дочери возлюбленной Ринка, довольно долго простояли около повозки, не сводя заплаканных глаз с лица матери. Их мужья, с похожими как у родных братьев, кряжистыми фигурами и мрачными физиономиями, топтались рядом. Когда все четверо удалились на несколько шагов, пришла пора прощаться и Элу. Положив ладонь на холодные пальцы управляющего, воин прошептал одними губами:

-Покойся с миром, мой старый друг. И пусть в заоблачных чертогах вы вместе сможете насладиться заслуженным счастьем, на которое на этом свете вам было отведено так мало времени!- затем коснувшись руки Сони, так же тихо добавил:- пусть Альтар с благосклонностью примет ваши души!

Он отошёл, чувствуя, как в горле разрастается неприятный ком.

Тела на дощатых щитах аккуратно передали с повозки на верхнюю площадку постамента, где их уложили рядом на, не за долго до этого установленный, невысокий настил из деревянных досок, накрыв серым покрывалом с вышитыми ритуальными символами. Несмотря на то, что Ринк и Сония не проходили официальный обряд бракосочетания, хоронили пожилую чету как супружескую пару. Этот вопрос при утреннем обсуждении, вызвал у жреца некоторые колебания, но полновесный золотой, переданный Элвудом сверх установленного взноса, помог положительно решить дело. Забравшийся по приставной лестнице на верх, служитель Альтара приступил к чтению положенной молитвы. Все присутствующие зажгли заранее приготовленные свечи.

Прикрывая ладонью огонёк от гуляющего, по весеннему тёплого, ветерка, Эл случайно перехватил устремлённый на него взгляд одной из дочерей Сонии. Заметив, что он смотрит в её сторону, женщина поспешно отвернулась, но Роклан успел заметить болезненный упрёк в красных от слёз глазах. Случайное наблюдение отдалось ощутимой болью в душе воина, и без того наполненной чувством вины за случившееся. Словно что-то уловив, стоявшая рядом Иллиана крепче сжала руку воина.

Жрец произносил положенные в соответствии с обрядом фразы на древнем языке, около получаса. К концу речи его, хорошо поставленный голос звучал всё громче и резче. Почти выкрикнув последние слова, он воздел руки к небу и тут же помощники подняв на верх большой кувшин, принялись поливать укрытые тела густым маслом, золотистого цвета.

-Пусть кто-то из самых близких зажжет огонь от своей свечи,- спустившись с постамента, произнёс жрец.

Элвуд и старшая из дочерей Сонии одновременно сделали несколько шагов по направлению к приставной лестнице. Не дойдя до неё одного шага, они так же синхронно остановились и обменялись взглядами. Женщина понимала, что Роклан, по праву мужчины и просто как человек организовавший всю церемонию, может настоять на своей привилегии самому зажечь погребальный костёр. Она уже собиралась вернуться на место, когда воин неожиданно отступил чуть в сторону и протянул руку, предлагая опереться о неё перед первой, самой высокой ступенькой. Какое-то мгновение они смотрели в глаза друг другу, и Элвуду показалось, что его помощь будет отвергнута. Но дочь усопшей пробормотав слова благодарности, всё же воспользовалась предложенной поддержкой, вступая на нижнюю перекладину лестницы.

Пока она поднималась, гуляющий ветерок задул свечу в её пальцах, но поджидавший наверху один из помощников жреца, тут же помог зажечь фитилёк вновь. Женщина поднесла огонёк к краю ткани, и та, обильно политая маслом, сразу вспыхнула, накрывая пламенем тела умерших. Служитель Альтара нараспев затянул новую молитву на том же древнем языке. Всё было кончено буквально в течении нескольких минут. Останки, вместе с настилом, полностью прогорели, превратившись в горстку тёмного пепла. Его лёгкие частицы, помощник жреца, специальной широкой лопаткой на короткой ручке, начал сгребать и подбрасывать вверх. Только что дувший казалось со всех сторон, резко менявший направление ветер, подхватывал пепел и разносил его строго в сторону поля. Так случалось всегда. Ни разу на памяти горожан, пепел не летел в направлении города, какая бы погода не стояла во время церемонии. На всех крупных, официально признанных и освещённых служителями Альтара полях Памяти королевства, так же как и куда более обширной Империи, это явление оставалось неизменным. Никто не мог, да и не старался его объяснить иначе, как волей Великого Бога, принимающего очередную душу, завершившую свой земной путь.