Элвуд Роклан. Возвращение домой

-Что верно, то верно. Помню, когда несколько лет назад их только привезли после плена домой, никто не знал, как подойти к господину Джадсу. Он никого не узнавал и ни с кем не хотел не то что говорить, а вообще находиться рядом. Если бы не это маленькое клыкастое чудо, о которое я в начале всё боялся споткнуться, даже не знаю, как бы мы тогда справлялись. Слава богам постепенно всё наладилось, а теперь, с вашим приездом больной вообще резко пошёл на поправку.- Закончил Корд, почти слово в слово повторив сказанное чуть раньше гоблином. По всей вероятности они не раз обсуждали эту тему.

-А как госпожа Локрин?- Поинтересовался Элвуд и тут же пожалел об этом.

На лице великана отразилось столько неподдельной муки, и Роклан невольно сразу вспомнил свои подозрения, возникшие ещё в период студенческой юности, относительно истинной причины, заставившей морского волка осесть на суше, в далеко незавидной роли домашнего рабочего. Именно в те дни, только начинающий взрослеть и соответственно что-то понимать в человеческих отношениях подросток, во время частых посещений жилища своего друга заметил, как меняется обычно громогласный, бесшабашный и донельзя уверенный в себе гигант в присутствии жены ювелира. Вся нагловатая манера общения, которую он мог позволить себе даже с хозяином дома, резко куда-то пропадала, стоило матери Джадса появиться в пределах видимости, уступая место безграничной почтительности и, хотя это и казалось невозможным в отношении этого могучего человека, чему-то, сильно смахивающему на робость. Тогда Эл решил не делиться с другом своими наблюдениями, посчитав, что раз никто в его семье этого не замечает, то и ему не следует совать свой нос, куда не просят. Сейчас, видя сколько боли отразилось во взгляде собеседника после его вопроса, все догадки того времени снова отчётливо всплыли в памяти.

-Пока без изменений.- Наконец коротко ответил великан.

Дальнейший путь они проделали в полном молчании, думая каждый о своём. Дойдя до переулка, где ему надо было сворачивать, Корд начал прощаться.

-Может зайдёшь к нам, тут идти-то осталось,- предложил Элвуд желая как-то развеять мрачное состояние бывшего моряка, причиной которого он стал, пусть и не преднамеренно.- Посидим, опрокинем кувшинчик вина. Ринк будет очень рад!

-Да нет, надо топать, и так уже опоздал к договорённому часу.- Тяжелые морщины начали потихоньку разглаживаться на лице гиганта.- К тому же этот трудолюбивец наверняка ещё либо на складе, либо по своим, то есть вашим, лавкам шастает.

-С тех пор, как госпожа Сония переехала в наш дом,- улыбнулся Эл,- Ринк стал возвращаться с работы пораньше.

-Ах да, та женщина о которой вы рассказывал в прошлый раз! Очень интересно было бы посмотреть на ту несчастную, что решила связать остаток своих дней с этим старым счетоводом. Я почему-то всегда полагал единственной настоящей любовью вашего управляющего- бесконечные столбики цифр в расходных книгах.

-Ну так пойдем- познакомитесь.- Видя отразившиеся на лице Корда колебания, вызванные неподдельным любопытством, попробовал поднажать Роклан.

Подумав ещё мгновение, великан всё же отрицательно качнул головой.

-Всё-таки в другой раз. Спасибо за приглашение, но сегодня я уже обещал старому товарищу зайти повидаться. Слово надо держать.

-Ну, тогда до завтра.- Эл протянул бывшему моряку руку.

Тот крепко пожал ее, и дальше каждый отправился в свою сторону.

Войдя к себе во двор, Роклан был встречен двумя четвероногими друзьями. Собака и конь, которого время от времени, выпускали походить по двору, сразу устремились к калитке, как только в неё вошёл хозяин дома. Подбежавший чуть впереди пёс сходу выдал жалобное «гав!», при этом с обидой покосившись на приближавшегося следом скакуна. Ласково потрепав лохматого сторожа по загривку, Эл с напускной строгостью посмотрел на Шустрого.

-Опять обижаешь Вэла?

На наглой морде сразу нарисовалось столько недоумённой невинности, что воину стоило огромного труда сохранить суровый вид и не расхохотаться. Если бы ему самому на днях не выпал случай стать свидетелем того, как его конь развлекается за счёт клыкастого охранника, можно действительно было бы поверить, будто подобное обвинение является для Шустрого настоящим оскорблением.