Эм + Эш. Книга 1

Обида, как оказалось, терзала не только меня, но и Светку Черникову. Мало того, что она со мной не поздоровалась, причём явно умышленно, но ещё и отсела за дальнюю парту. Куклина с Капитоновой тоже здороваться не стали, но хотя бы удосужились сделать вид, что не заметили меня. Светка же смотрела в упор, да таким взглядом, будто пыталась испепелить на месте и на моё «привет» никак не отреагировала.

Ну и плевать! Мне отцовских претензий за глаза хватило, чтобы ещё и её заскоки принимать всерьёз. Вот только чёрт дёрнул Тамару Николаевну, историчку, привязаться к ней с расспросами:

— С чего ты вдруг отсела от Эмилии? Поссорились, что ли?

Светка молчала.

— Хватит придуриваться, возвращайся на своё место.

Но Светка не пошелохнулась, даже когда историчка велела ей пересесть ко мне в десятый раз.

— Тогда я не буду вести урок! — заявила она, как будто этим можно кого-то напугать. Выждав паузу, сделала новый шаг: — Хорошо. Я иду за директором.

О, нет! Светка сорвалась с места и крикнула:

— Идите куда хотите! Но с ней я больше не сяду. Ни за что!

Тамара Николаевна безмолвно, с открытым ртом наблюдала, как Светка стремительно вылетела из класса, хлопнув дверью. Тогда историчка переключилась на меня:

— Что у вас произошло?

— Поссорились, — ответила я невозмутимо.

— Из-за чего? — продолжала допрос историчка.

Очень хотелось напомнить ей, что любопытной Варваре нос на базаре оторвали, но учителям я грубить не приучена, поэтому сказала просто:

— Это наше личное дело.

Но историчка намёк не поняла.

— Если это ваше дело мешает вести урок, оно не может быть личным.

— Что за ерунда? — возмутилась я. — Ведите себе урок, пожалуйста. Никто вам не мешает.

— Да пацана они не поделили, — выкрикнул с места Шулейко. — Ведите уже свой урок.

Историчка проморгалась и взялась за учебник. Я слушала её вполуха — почитать я смогу и дома. Мне не давала покоя мысль, в школе ли Шаламов. Все выходные я старалась не думать о нём, не растравлять лишний раз душу, но здесь, сейчас, когда мы могли встретиться, быть отстранённой не получалось. И как повести себя с ним при встрече — вот вопрос? Как ни в чём не бывало? Но не будет ли это выглядеть так, будто для меня такие поцелуи — обычное дело? Тем более он ведь наверняка понял, что я… что мне… в общем, что мне понравилось.

Глупый организм тотчас откликнулся на воспоминания. Сердце задрожало и ухнуло куда-то вниз, а щеки так и зарделись. Ой, только не сейчас! Только не на истории, когда на меня и так все поглядывают.

После истории все наши пошли на химию, но меня задержала Тамара Николаевна.

— Эмилия, скажи, пожалуйста, что у вас произошло? — вкрадчиво спросила она. У неё, по-моему, даже глазки заблестели. Я просто поразилась — есть ли вообще в её понимании разумные пределы для любопытства?

— Вам Шулейко уже сказал, — холодно ответила я.

— Эмилия! — ахнула она, как будто я ляпнула какую-то непристойность. Я не стала выслушивать её глупости и тоже поплелась на третий этаж. Шла еле-еле, озираясь по сторонам, но Шаламова нигде не видела.

Ираиду Константиновну, химичку, где-то носило. Кабинет химии оказался закрыт, и все наши расположились под дверью. Кто подпирал стену, кто сидел на корточках, кто — на собственных сумках. Черникова, Куклина и Капитонова оккупировали ближайший подоконник. Когда я проходила мимо них, услышала за спиной шёпот Капитоновой: «Я не могу так! Я не могу с ней не разговаривать!». В ответ на неё зашипели-зашикали: «Тише ты!». «Не забывай, что она нас предала», — отчётливо произнесла Светка. Это меня окончательно добило. Единственное, что я сделала в пятницу сама, осознанно и по доброй воле — это всего лишь навсего надела то платье, а послушать их — получается, что всех вокруг предала! И мать, и отца, и девчонок. Прямо Иуда во плоти.

Я развернулась и подошла к ним:

— Кого это я предала? — спросила я довольно громко, еле сдерживая вспыхнувшую ярость. — И каким образом?

Куклина и особенно Капитонова смущённо потупили глаза. Зато Светка вздёрнула подбородок, смерила меня убийственным взглядом и процедила:

— Нас, своих подруг, между прочим.

— Да ну? И как это?

Светка начала распаляться и заговорила нервно, почти психованно:

— А то ты сама не знаешь!

— Представь себе — не знаю!

— Конечно!

Мелькнула мысль сказать ей, чтобы так не орала, потому что и без того вокруг собрались слушатели, но я уже и сама вошла в раж.

— Ты с самого начала знала, как мы к нему относимся. Видела, как я страдала из-за него, из-за Шестаковой… Я душу тебе открыла!

— Даты всем открыла душу, когда подралась с ней.

— Но тебе я всё-всё рассказывала, а ты предала меня! И девчонок предала.

— Что за чушь! Я всего лишь с ним потанцевала. Один раз. И заметь, это не я его, а он меня пригласил. И даже не пригласил, а практически силой выволок.

— Конечно! А кто с ним целовался взасос?

— Я его не просила этого делать.

— Но и не оттолкнула.

— Потому что сама не ожидала. Ты бы тоже его не оттолкнула, и Настя, и Наташка… Так, стоп, а если б это случилось с одной из вас… вот с тобой, Настя, ты тоже считалась бы предательницей? А если б с тобой, Светка?