Эм + Эш. Книга 2

Шаламов постоял, покачался на тротуаре, опираясь на костыль, и похромал в уже знакомый, ненавистный двор. И пяти минут не прошло, как стальная дверь с протяжным скрипом распахнулась и в ярко-освещённом прямоугольнике возник её силуэт. Строго говоря, он понятия не имел, чей это силуэт — в глазах всё плясало, но решил, что это обязательно должна быть она, и двинулся навстречу.

— Дежа вю, — хмыкнул он, появляясь из тени.

Это действительно оказалась Эм. Она вздрогнула от неожиданности, отступила на шаг. Он медленно надвигался, впившись в неё взглядом. Две недели её не видел! Как будто вечность. Но почему она так вздрогнула? Испугалась? Или потому что ждала другого, а тут он? В голову ударила злость, дурная и весёлая. Кровь в венах заиграла, даже боль в уставшей ноге куда-то исчезла.

— Кого-то ждёшь, да, Эмммм?

Она взглянула на него обескураженно.

— Эш? Ты что, пьян?

— В стельку. Жаль мне себя немного, жалко бездомных собак, — с деланым пафосом продекламировал он. — Эта прямая дорога меня привела в кабак. Так кого ты ждёшь? Уж не своего ли мерина?

— Что? — не поняла она, всё так же поглядывая на него с недоумением. — Меня там такси ждёт.

— Такси… а мерин куда делся?

— Я не понимаю, о чём ты. Какой мерин? Ты так про себя, что ли?

— С какой это стати?

Эм смотрела на него в лёгком ошеломлении.

— Ну так что, Эм? Где он? И кто он? Уж не тот ли козёл, который тебя лапал?

— Эш, что за ерунду ты несёшь? — нахмурилась Эм.

— Ой, только давай без вот этого всего. Я всё видел.

— Видел — что?

— Тебя видел, тебя. И его видел.

— Я тебя не понимаю! Ты про что вообще?

— Эм, скажи лучше правду. Я прошу. Я ведь честно понять тебя пытаюсь…

— Какую правду?

Он взглянул на неё укоризненно.

— Эм, ну скажи, ты с ним из-за денег, да? Если тебе так нужны были деньги, почему мне не сказала?

— С кем?

— С кем-с кем. С козлом этим… с которым я тебя видел.

— Знаешь что? Ты бредишь! Пусти! Меня такси ждёт! — Она решительно шагнула в сторону, но Шаламов поймал её, грубо прижав к прохладной шершавой стене спиной. С глухим стуком упал на землю костыль.

Эмилия ахнула и попыталась высвободиться из его захвата, но не тут-то было. Он буквально вдавил её собой в стену. Жёсткие пальцы сомкнулись тисками на её запястьях.

— Ты пьян!

— Угу, — склонился он к её лицу.

— Ты… — гневно начала она, но он не дал договорить — впился в её губы порывисто и жадно. Несколько минут Шаламов целовал её самозабвенно, исступлённо, а когда осознал, что она отвечает на его поцелуй, вдруг отшатнулся.

— А с ним ты тоже так…?

Эм ошарашенно уставилась на него, пару раз открыла и закрыла рот, словно хотела что-то сказать, но не сумела издать ни звука. Широко распахнутые глаза её заблестели. Слёзы эти как будто его отрезвили.

В самом деле, зачем он так с ней? Зачем унижает и мучает её? Она сделала свой выбор — её право. Он её выбор не принял — его право. И не надо цепляться за неё, не надо устраивать драмы. Просто хочет быть с ней до одури несмотря ни на что и в то же время понимает, что теперь это невозможно. Вот и злится, и срывает злость на ней, а надо просто её отпустить и как-то жить дальше. Что-то такое он ей и высказал заплетающимся языком.

— Знаешь, Эш, ты правда лучше больше никогда ко мне не подходи. Я не знаю, зачем ты это всё напридумывал и говоришь мне, но теперь я и сама больше не хочу тебя видеть.

Шаламов медленно поднял руку, нежно коснулся её щеки на мгновение, но Эм тут же отдёрнула лицо. Глаза её ещё блестели от слёз, но взгляд горел. Он убрал руку, взглянул с грустью, как будто и не пьян совсем, одними губами шепнул: "Прости". Потом неловко наклонился, подобрал с земли костыль и, хромая, побрёл прочь. Не оглядываясь, бросил:

— Будь счастлива, Эм!

Глава 37

Вероника места себе не находила — ночь уже, а Шаламова нет. Куда он мог пойти с его-то ногой? Кому ещё можно позвонить так поздно? У родителей его не было, Дёмин сонно ответил, что да, они гуляли, но он доставил его до дома в целости и сохранности.

И вот куда его, по словам Дёмина, очень пьяного, понесло? Неужто к ней? К этой проклятой официантке?

«Нет! Пожалуйста, только не к ней!».

Сначала Вероника металась по дому. Потом обречённо рухнула в кресло. Терпеть уже всё это сил никаких не было. Конечно, он у неё. Напился — вот и потянуло. И тогда… тогда ей ничего не остаётся…

Но тут её размышления прервал звонок в дверь. Она бросилась в прихожую. Он вернулся!

— Эдик я волновалась! — выдохнула она со всхлипом.

— Угу, — кивнул он. Присел на банкетку, скинул кроссовки, потом поднял на неё глаза и вдруг спросил:

— Зачем тебе всё это?

У Вероники моментально похолодело в груди. Он всё узнал! От кого? От неё? От Лёвы?

Она судорожно сглотнула, не зная, что и говорить теперь, затравленно взглянула на него.

— Ты же всё понимаешь, — продолжал он устало. — Не можешь не понимать. И всё равно терпишь. Всё прощаешь. Зачем тебе это надо? Зачем тебе я?

«Он ничего не знает!» — выдохнула она с облегчением.