Эмансипированные женщины

А Згерский тем временем смотрел на толстяка влюбленным взглядом. Его черные глаза выражали и сожаление о пани Ляттер, и преклонение перед Мельницким, и желание узнать обо всем, и твердое намерение извлечь для себя из создавшегося положения всю возможную выгоду.

Он наклонился к панне Говард и сказал со сладкой улыбкой.

— Бога ради, сударыня, разве вы не видите, что в эту минуту разыгрывается драма? Пан Ляттер, очевидно, требует развода, потому что господин, который разговаривает с Мельницким, это адвокат консистории, а старик Мельницкий уже давно хочет жениться на пани Ляттер… Чрезвычайное происшествие, и наша приятельница на этом деле выиграет!

— Чья приятельница?.. Кто? — нахмурясь, спросила панна Говард.

— Ну, разумеется, пани Ляттер.

— Я не могу быть приятельницей женщины, которая настолько пренебрегает своим достоинством, что готова в третий раз выйти замуж, — отрезала она.

— Но я-то ей друг, — вполголоса сказал Згерский и, кланяясь и ухмыляясь, танцующим шагом приблизился к Мельницкому.

— Ясное дело, — сказал он, хотя его ни о чем не спрашивали, — все устроится как нельзя лучше. Это замечательно, что пани Ляттер на несколько дней уехала. Она успокоится и подпишет… подпишет…

И он торжествующе посмотрел на адвоката консистории, который, кажется, не был в восторге от его догадливости.

— Что это за старик? — спросил у адвоката шляхтич, показывая глазами на Згерского. — Чего он тут суется?

— Да это так, по привычке, — буркнул адвокат.

Прижавшись к окну, Мадзя с испугом смотрела на сцену, которая разыгрывалась у нее перед глазами. Многое она слышала, о многом сама догадалась и — пришла к заключению, что пани Ляттер возвращаться в пансион уже незачем. Несмотря на неопытность, она чувствовала, что в этом кабинете начинается такой заряд сплетен, который, взорвавшись, облетит вскоре весь город и похоронит под собой репутацию начальницы.

«Господи Иисусе! — думала она, — какое счастье, что этот толстый шляхтич любит пани Ляттер! Ведь я сама слыхала, да и Эленка тоже, как он делал ей предложение. Иначе ей, бедняжке, негде было бы голову приклонить».

Новый звонок в передней, и новое явление: в кабинет вошла панна Малиновская, а с нею невысокого роста господин, с проседью в бороде и кривыми ногами. Згерский подбежал к ним, рассыпаясь в любезностях; но они холодно ответили на его приветствия.

Панна Малиновская поклонилась присутствующим и, видимо, что-то сообразив, обратилась к панне Говард со следующим вопросом:

— Как обстоят дела в пансионе? Надеюсь, все в порядке?

Панна Клара остолбенела.

— Разве вы не знаете об отъезде пани Ляттер? — спросила она в свою очередь.

— Разумеется, знаю, потому и спрашиваю вас, как обстоят дела в пансионе. Вчера я получила письмо от пани Ляттер, в котором она просит меня временно заместить ее. Деньги на текущие расходы в столе, что же касается денег на прочие нужды…

Тут панна Малиновская посмотрела на Згерского.

— Что же касается денег на прочие нужды, то они у меня, и обращаться за ними следует ко мне.

Как бы желая подтвердить эти слова, кривоногий господин отвесил поклон бюсту Сократа.

— Пани Ляттер так внезапно уехала! — придя в себя, воскликнула панна Говард.

— Насколько я догадываюсь, — прервал ее обладатель кривых ног, — пани Ляттер уехала по имущественным делам. Уведомление она получила в последнюю минуту и не могла мешкать. Кажется, только потому, что она так поторопилась, ей удастся кое-что спасти.

— Не пойти ли нам наверх к детям, панна Говард? — сказала панна Малиновская. — Ах, и вы здесь? — обратилась она к Мадзе. — Как вы похудели за это время, на праздниках надо отдохнуть!

Кривоногий спутник панны Малиновской отвесил поклон и Мадзе и посмотрел на нее весьма благосклонно.

— Доверенный Сольского, пан Мыделко, — шепнул панне Говард Згерский.

Панна Малиновская повернулась уже к выходу, но тут дорогу ей преградил старый шляхтич.

— Простите, сударыня, — сказал он, — я Мельницкий, дядя одной из учениц пансиона и друг… почти родственник пани Ляттер. Сегодня я затем и приехал, чтобы силком увезти пани Ляттер в деревню, но вот… не застал ее. Меж тем я слышу, вы получили от нее письмо…

— Да, — ответила панна Малиновская.

— Не писала ли вам пани Ляттер, куда она уезжает? — с волнением в голосе допытывался шляхтич.

— Я об этом ничего не знаю. Около десяти часов вечера посыльный принес мне открытку с Петербургского вокзала.

— Вот оно что! — крикнул шляхтич, щелкая пальцами.

— А вы говорили, что она поехала на Венский вокзал, — с негодованием сказала Мадзе панна Говард.

— Я видела, — краснея, ответила Мадзя.

— Да она ко мне поехала, ко мне, в деревню! — кричал Мельницкий. — Я сейчас же еду на вокзал и через каких-нибудь два часа увижусь с пани Ляттер. Мы, видно, разминулись по дороге…

Старый шляхтич бегал по кабинету, голос у него прерывался от радости, руки дрожали, на лице проступил сизый румянец.

— Через каких-нибудь два часа, — повторял он, — через каких-нибудь два часа…

— Я поручаю вам, милостивый государь, мое дело, — прервал его адвокат консистории.