Эмбер

Затем на меня надели корсет из китового уса и плотной саржи, верхнюю юбку и лиф из белой шелковой парчи с золотыми и розовыми узорами в популярном на родине моих сестер стиле. Корсет сделал мою талию тонкой, как ножка бокала, и поднял грудь куда-то под подбородок, заманчиво выставив ее, как свежие булочки на витрине пекаря.

Сильви и Майнетт закрепили подол верхней юбки по бокам стеклянными брошками, гармонирующими с кристаллами на туфлях. Сильви принесла легкий маленький воротничок из накрахмаленного розового шелка, тоже окрашенного последним румянцем, и приколола его к плечам еще двумя брошками. Воротник обрамил мое лицо и шею, но совершенно не прикрыл напудренную зону декольте, сильно открытую низким вырезом лифа.

– Ослабьте шнуровку, тогда я смогу подтянуть лиф повыше, – недовольно произнесла я. – Иначе видны мои соски.

– Их помадой надо подвести, моя дорогая. – Майнетт протянула небольшой тюбик из стекла и золота. – Последний румянец – розовый, как и твоя юбка. Щеки и губы тоже подкрась. Этот цвет распаляет мужскую страсть.

– Это же яд! – запротестовала я.

– Лишь отчасти, – отозвалась Сильви. – Для красоты. Как белладонна. Ты ведь слышала про шлюхино средство?

– Это как магический договор?

– Ты всегда думаешь о колдовстве, – рассмеялась Дульси. – Шлюхино средство вот. – Она продемонстрировала тюбик и пояснила: – Щепотка, чтобы ты стала красавицей, две чайные ложки, чтобы он заснул, а одна чашка решит твои проблемы и заставит его вдову рыдать.

– А я-то думала, что ведьмы жестоки! – рассмеялась я.

– Мы все делаем то, что должны для выживания. – Майнетт повернула мою голову за подбородок. – Не закрывай глаза, дорогая, пока я не закапаю белладонну.

После того как она закапала капли мне в глаза, свет свечей показался очень ярким, но, к счастью, сестры закончили все приготовления, и оставалось лишь взглянуть на свое отражение. Дульси сняла шарф с зеркала в серебряной оправе.

Я не знала смотревшую на меня женщину. Ее волосы напудрили до цвета очень бледной розы и уложили на макушке мягкими волнами. Лицо тоже было бледным, за исключением ясных черных глаз, красного штриха помады поверх губ и кругов фальшивого розового девичьего румянца на щеках. Ее напудренная до белизны грудь с выглядывающими верхушками подкрашенных сосков обличала лживое девичество, а белые шелковые юбки, спадающие по фижмам от тонкой талии, словно заставляли ее плыть над землей, как привидение.

Я выглядела как призрак, как неживая женщина, окутанная белым туманом.

– Ты прекрасна! – воскликнула Дульси.

– Без обид, сестренка, – сказала Сильви, – но я и не ожидала, что под твоими шерстяными балахонами и маской из пепла скрывается такая красота.

Я посмотрела в зеркало на свое белое лицо. Мне оно совсем не казалось красивым.

* * *

Войдя в бальный зал, мы вызвали оживление. Присутствующие женщины – шлюхи с открытыми лицами, боевая раскраска не в счет, и леди в масках, чтобы сохранить анонимность – разоделись в посредственные копии нарядов Золотой Земли, но ни одна полностью не справилась с сочетанием утонченности и помпезности, которая отличала высокий стиль Золотой Земли от безвкусной подделки. Должно быть, мы казались тремя бледными призраками, плывущими в облаках кружев и шелка, окруженными туманными завитками напудренных локонов. Вероятно, мы были прекрасны, поскольку мужчины побежали к нам навстречу, а женщины противно зашептались.

– Моя милая маленькая капусточка! Мои дорогие тыковки!

Я узнала джентльмена Дульси – великого герцога. Несмотря на то, что настоящей войны у нас не случалось с рождения принца, его кузен носил темно-синюю военную форму, украшенную красными лентами и золотыми медалями. Он воздел руки, словно подзывая нас подойти ближе.

– Кажется, великий герцог чрезмерно любит овощи, – шепнула я Дульси, прикрываясь шелковым веером.

– Эмбер! Что за грязные мыслишки. «Моя маленькая капусточка» – это нежное прозвище в Золотой Земле, – шепнула в ответ Дульси с выражением святой невинности на лице, но мгновение спустя прыснула.

– Кто эта душечка? – спросил великий герцог, наклонив ко мне голову.

– Наша сестра, Ваше Сиятельство. Та, которую принц просил привести.

Я открыла рот, чтобы поприветствовать его, но Дульси прощебетала:

– Она немая.

Я сжала челюсти.

Когда великий герцог отвернулся, приветствуя проходившего мимо знакомого, я схватила Дульси за плечо и прошипела:

– Почему ты сказала, что я немая?

– Это услуга, сестренка. Они всегда говорят лишь о себе, теперь тебе нет необходимости притворяться, что ты слушаешь, чтобы не ответить невпопад.

– О, спасибо.

Великий герцог повернулся к нам и предложил Дульси руку.

– Потанцуй со мной.

Она взяла его под руку, и он повел ее в угол зала.

– Танцы же в другой стороне.

– Потанцуй со мной снаружи, где темнее, – попросил он.

– Я едва успела взглянуть на бал.

– Ты не пожалеешь, – улыбнулся великий герцог.

Дульси послала нам воздушный поцелуй и позволила себя увести.